Приключения в Красном море. Книга 2

Однажды ночью, когда я наблюдал за очисткой подводной части судна, меня навестил Али Омар и сказал, что мое предстоящее плавание вызвало живейший интерес у властей и что некоему Жозефу Эйбу поручено за мной шпионить. Этот негр, в прошлом раб, с примесью сомалийской крови, пользовался покровительством Ломбарди, который втайне использовал его для слежки то тут, то там. Он обратился к Али Омару с просьбой раскрыть ему цель моего путешествия, намекнув, что его информация будет хорошо оплачена. Жозеф Эйбу был христианином и обнаруживал лицемерие, достойное Тартюфа. Более того, получив в миссии начальное образование, что позволило ему занять довольно высокую должность в конторе, он важничал и пренебрежительно относился ко всем, у кого была черная или хотя бы смуглая кожа. Араб, каковым являлся Али Омар, не мог мириться с презрением раба, особенно когда тот стал назареянином (то есть христианином). Я посоветовал своему бывшему матросу прикинуться, что он согласен взять на себя роль осведомителя, и подсказал ему, какие сведения можно было предоставить Жозефу, а лучше сказать, во что следовало бы заставить его поверить.

После ухода Али Омара Абди — он, разумеется, присутствовал при нашем разговоре — напомнил мне, что Жозеф Эйбу — это, скорее всего, тот самый заключенный, которому я помог когда-то бежать из тюрьмы Асэба (одна дана-килька пришла тогда вечером к тому месту, где стояло на двух якорях мое судно, и попросила пилочку для ногтей).

Несомненно, речь шла также о типе, который явился на борт моего корабля в Суэце, сказав, что он находится там проездом («Шаррас»).

Все мои люди подошли поближе, и каждый из них выразил свое презрение к этому предателю. Мола добавил, что как-то видел его в обществе одной молодой француженки, о которой ходили странные слухи, и, хотя я не просил его об этом, он передал мне все, о чем говорилось в кофейнях. Торопясь закончить работы по очистке корпуса до прилива, я слушал его рассеянно: Жозеф Эйбу меня не волновал, однако его общение с Ломбарди должно было бы меня насторожить. Хотя я чувствовал себя лучше на открытом воздухе на палубе «Альтаира», сидя под тентом полуголый, мне пришлось принять приглашение от моего друга Мэрилла и выдержать несколько аперитивов, за которыми обсуждаются происшествия местного значения. Так, я выслушал захватывающую и таинственную историю об одной девушке, недавно сошедшей с роскошного пакетбота, приплывшего из Франции. Она находилась в госпитале, кажется, на обследовании, так как, несмотря на ее протесты, ее считали сумасшедшей, по крайней мере таково было мнение агента Управления почтово-пассажирских перевозок Африки. Пассажирка, которая плыла в каюте «люкс», а потом сошла на берег и уединилась в отдаленном месте, недоступном для любопытных взглядов, давала повод для самых невероятных предположений.

Точно известно было только то, что таинственная пассажирка должна вернуться во Францию следующим пароходом. Говорили, что девушка сказочно богата; видевшие ее утверждали, что она не очень хороша собой, но что выражение смиренной печали на ее лице способно взволновать. Очевидно, речь шла о белой женщине, о которой мне рассказал Мола.

IV

Признаюсь, эта странная история не возбудила у меня интереса, я, конечно, забыл бы о ней, выйдя в море, и морской ветер унес бы все воспоминания о суше с ее канканами и досужей болтовней, так никогда и не узнав о готовившейся ужасной драме. Но накануне моего отплытия из Сайгона возвратился «Нептун», и я отправился на этот пароход, чтобы запастись продуктами, раздобыть которые в Джибути было невозможно. Там я случайно встретил метрдотеля, с которым не раз путешествовал. Мне всегда нравилось общаться с персоналом пассажирского парохода, это позволяло увидеть оборотную сторону жизни так называемой элиты, которая нежится в комфортабельных каютах. Сколько невероятных историй довелось мне услышать, и карьеристы или нахлебники, путешествующие за счет налогоплательщика в роскоши, сводящей их с ума и действующей опьяняюще, внушают мне теперь безграничную жалость.

Но я отвлекся и поэтому возвращаюсь к своему метрдотелю, в подробностях изложившему мне часть таинственной истории молодой девушки, собиравшейся, по его словам, занять забронированную для нее каюту на «Нептуне». Мне тут же вспомнилась обитательница госпиталя, которая несколькими днями раньше сошла с «Воклюза». Коллега моего друга, тоже метрдотель, но служивший на «Воклюзе», рассказал ему, будучи проездом в Адене, о странном приключении, случившемся с девушкой. Я привожу историю целиком, добавляя то, что мне удалось узнать из других источников.

В результате несчастной любви или по каким-то другим причинам Агата Вольф — назовем ее так — отбыла на комфортабельном пароходе Управления почтово-пассажирских перевозок Африки «Нептун» в туристическое плавание.