Приключения в стране тигров

И действительно, они вернулись туда вслед за Фрике и сами сделали привал, с аппетитом отобедав, благо запасов съестного было более чем достаточно.

Подкрепившись и передохнув несколько минут, они вновь тронулись в путь.

Андре по-прежнему шел впереди, не зная устали, к великому удивлению черного и желтого спутников, которые никак не предполагали, что белый человек может быть настолько вынослив.

Что до Фрике, то, описав полный круг, он двинулся в прямо противоположном от шлюпа направлении, очевидно, совершенно об этом не подозревая.

Вскоре трое путешественников достигли цепи холмов; с легкостью преодолев подъем и спустившись, они, к своему великому удивлению, обнаружили четырех человек, расположившихся у того самого источника, где Фрике смог наконец утолить жажду.

Четыре великолепные лошади бирманской породы, привязанные к дереву, с жадностью поедали дробленый маис, а всадники, привольно разлегшись на траве, весело болтали, непрерывно жуя бетель.

Андре подошел к ним — при виде белого человека бирманцы встали и почтительно склонились.

Пока Сами спрашивал их о Фрике, Андре, большой знаток и любитель лошадей, внимательно рассматривал этих благородных животных, происходивших из Северной Бирмы, где они бродят дикими табунами.

Китайцы на них охотятся, поскольку мясо этих животных весьма ценится в Поднебесной империи. Бирманцы, напротив, стараются захватить их живыми, помещают в обширные загоны и приручают, чтобы затем продавать, естественно, ради обогащения императорской казны.

Несмотря на небольшой рост — всего четыре фута пять дюймов, — они отличаются необыкновенной выносливостью и неприхотливостью; в этом отношении сравнить их можно только с арабскими скакунами. Конечно, северобирманские лошади значительно уступают последним в изяществе и особенно в легкости хода: у этих животных крупная квадратная голова, широкая морда, мускулистая шея и сильно развитая грудь.

Но зато у них широкий лоб, прямая посадка головы, выразительные живые глаза очень красивого разреза, чуткие нервные ноздри, а силуэт хоть и не такой «летящий», как у арабского скакуна, но достаточно изящный, чтобы сгладить некоторую тяжеловесность головы.

Наконец, бабки[115] у них такой правильной формы, которую редко можно встретить.

— Ну что? — спросил у переводчика молодой человек, закончив осмотр лошадей и выделив два их бесспорных достоинства: силу и скорость.

— Они говорят очень странные пещи, сударь, эти бирманцы. Они честные охотники, сударь, именно так.

— Видели они Фрике?

— Да, сударь.

— Он жив?

— Да, сударь.

— И невредим?

— Да, сударь… но его взяли в плен.

— Кто же это?

— Бирманцы, которые приехали ловить Белого Слона!

— Что такое?!

— Это священный слон… Схен-Мхенг… Это Будда, сударь. Господин Фрике убил его…

— Будда?

— Да. Белый Слон, который должен был заменить нынешнего и стать Буддой… именно так, сударь.

— И Фрике схватили из-за этого?

— Кажется, да.

— Но где? И кто? Охотники-бирманцы?

— Люди императора, посланные за священным слоном. В этом сомнений нет, сударь.

— А эти? Они кто такие?

— Они мне объяснили, сударь. Сейчас я вам все расскажу.

— Да скорее же! Не тяни!

— Да, сударь, конечно, сударь, — повторял переводчик, во все глаза глядя на хозяина, которого никогда еще не видел столь взволнованным и бледным. — В каждом округе правит от имени императора губернатор, в распоряжении которого находится многочисленный отряд охотников.

— Я знаю… дальше!

— Так вот, эти охотники посланы губернатором, чтобы следить за ловчими, посланными от императора, и всячески мешать им поймать Белого Слона, что, как они уверяют, сделать нетрудно, и затем самим попытаться поймать Схен-Мхенга и спасти своего господина от гнева монарха. Но выстрел господина Фрике разрушил все планы. Вот и все, сударь.

— Они видели, как увели Фрике?

— Да. Его увезли на слоне. Слонов было двенадцать! И еще много людей. Теперь весь отряд, должно быть, уже грузится на плоты и лодки, чтобы плыть вниз по реке.

— Спроси, далеко ли это отсюда.

— Два часа пешим ходом.

— То есть полчаса верхом.

И Андре, обратившись прямо к охотникам, как будто они могли его понять, спросил в лоб:

— Хотите заработать много денег?

Сами перевел слово в слово.

— Что мы должны сделать, господин? — осведомился один из них.

— Продать мне ваших лошадей.

— Невозможно, господин… лошади принадлежат императору.

— Скажите, что они случайно сломали себе шею…

— Невозможно.

— Очень хорошо. В таком случае я их просто беру. Сами и ты, лаптот, придержите-ка двоих молодцов, а я займусь остальными. А теперь свяжите им руки и ноги, да покрепче. Вот так! Цель оправдывает средства.

Индусу и сенегальцу, мощным, как борцы, не нужно было повторять дважды. Как будто подброшенные пружиной, они накинулись на охотников, ошеломленных внезапностью нападения, и схватили их за горло. Затем, уложив на землю, в мгновение ока стянули ремнями руки и ноги.

Двое других, с ужасом глядя на револьвер, который наставил на них Андре, даже не пытались сопротивляться и покорно дали себя связать.