Приключения в стране тигров

— Ну, не будем топтаться на месте. Я поступил как новичок, что верно, то верно, но не стоит теперь ахать и охать. Оставим это слюнтяям и глупцам. Предположим, что калао увели меня по прямой линии. Следовательно, я нахожусь сейчас от господина Андре километрах в двух, потому как, собственно, погоня за птицами продолжалась полтора часа. Мы покружились и вернулись на прежнее место. Стало быть, от нас до шлюпки не так далеко. Задача: как можно скорее пройти это расстояние. Преодолеть его сегодня и думать нечего. Через час наступит ночь, и мы едва успеем приготовить себе ночлег. Но завтра утром — в дорогу. А вдруг мы опять пойдем не туда? На всякий случай надобно подумать о продовольствии. У нас в запасе два сухаря. Есть чем поужинать. А вот что приготовить на завтрак? Калао? Будет досадно. Разве что кусочек тигра? Гм! Тигриная вырезка в качестве жаркого. Я довольствовался едой и похуже. Огонь высечем — со мной всегда огниво и фитиль. Не зажарить ли мясо прямо сегодня? Что тут раздумывать! Сытнее поужинаешь — крепче заснешь.

Молодой человек достал складной ножик с пилкой, штопором и лезвиями трех или четырех видов и, не жалея меха, принялся потрошить хищника.

Операция кончилась в каких-нибудь четверть часа.

— Вот и перина готова, — заявил он, свертывая шкуру.

Отрезав от туши порядочный кусок, прибавил:

— Тигр, тушенный в собственном соку. Неплохо. Теперь скорее на поляну. До темноты остается только три четверти часа.

С помощью Ясы охотник сделал большой запас сухих дров, устроил для вертела две подставки вроде вил, сложил костер, опытной рукой быстро разжег его, сбегал к ручью и разбавил кофе водой, чтобы его стало побольше, срезал и очистил для вертела душистую палку коричного дерева, подождал, пока костер перестанет дымить, и только тогда подвесил мясо жариться.

Многие гастрономы утверждают, будто мясо хищных зверей не идет ни в какое сравнение с мясом травоядных. Это далеко не так. Французские солдаты в Алжире с успехом пополняли казенный паек блюдами из пантер. Тот, кто пробовал такую отбивную, находил ее очень вкусной — пальчики оближешь. Львиное мясо тоже оказывалось вовсе не вредным для желудка французских воинов. Правда, у данного кушанья была хорошая приправа: молодость солдат, скудость казенного пайка и большие переходы с ранцами за спиной. В этих условиях чего только не съешь!

Что касается автора этих строк, то он пытался однажды отведать жареного леопарда, но не смог проглотить ни кусочка. «Деликатес» окапался жестким, тягучим, как резина, каким-то мочалистым и с самым неприятным запахом. А между тем по части питания ваш покорный слуга — человек весьма непритязательный.

Итак, кошачьих есть можно.

Фрике уплетал тигрятину с аппетитом двадцатитрехлетнего юноши, позавтракавшею десятью часами ранее единственным сухарем и совершившею трехчасовую прогулку по тековому лесу. Он ел, не обращая внимания на то, что одни куски с кровью, а другие обуглены, и не вспоминая даже, что некоторые гастрономы приправляют пищу солью. Маленький бирманец и тут оказался хорошим товарищем — уписывал ужин за обе щеки.

Покуда вырезка жарилась, молодой человек увеличил запас топлива. Теперь же, кончив ужинать, он разложил такой костер, который мог гореть без присмотра и подкладывания новых дров очень долго.

После этого француз растянул на траве окровавленную шкуру тигра, сгреб к изголовью кучку земли в виде подушки, зарядил ружье, положил его около себя под руку, воткнул тесак в землю, завел часы, уложил ребенка на пушистый атласный мех и улегся с ним рядом.

Как все нервные и впечатлительные люди, Фрике долго не мог заснуть. Он не сомкнул глаз до полуночи, прислушиваясь к нестройному концерту лесных обитателей: выл шакал, трубил олень, ревел тигр, рычала черная пантера, мычал лось, ухали и кричали ночные птицы. Заснул юноша только в первом часу.

Среди этой какофонии звуков сквозь дремоту доносился как будто и зов слона, которого бирманцы звукоподражательно называют «бооль». Слонов было, по-видимому, несколько, потому что бооль слышался неоднократно и с разных сторон. Этот зов отчасти похож на звук выстрела из большого ружья в лесу.

Ночь прошла без приключений: костер потух, но звери держались на почтительном отдалении, отгоняемые запахом тигровой шкуры.

Парижанин проснулся до рассвета. С поляны ему была видна часть горизонта. В самый момент появления солнца он быстро сориентировался.

Река Ян, на которой находилась шлюпка, течет с севера на юг. Значит, ему следует идти с востока на запад.

Но Фрике понимал, что успокаиваться рано. Его ждали еще большие, чем вчера, трудности.

Если бы предстоящий путь пролегал по открытой местности, юноша без труда выбрал бы нужное направление. Компас заменило бы солнце. Но вокруг стоял тековый лес, через листву которого свет не проникает.