Приключения ведьмы Мирославы

Гость мой уже бодрствовал и нервным шагом измерял кухню.

— Чего маешься? — полюбопытствовала я.

— Переживаю, как бы беда в дом не пришла… Госпожа ведьма, что же с сестрой моей будет?

Я с сожалением отметила, как на милое лицо вернулась серьезность, грусть и печаль.

— Коль суждено спастись, так и переживать не стоит. А если суждена беда, то ее не миновать, — уклончиво ответила я.

Хладнокровие и контроль — доблести. Которые я тренировала в себе годами. А еще независимость и отчужденность… Но часто эмоции пытались пробить эти стены. Так было и сейчас…

— Спаси ее, прошу, — совсем поник сын старосты.

— Сказала ведь, что постараюсь помочь, — недовольно буркнула я. — Поешь, а то сил бороться не станет!

У меня же от подобных разговоров аппетит совсем пропал. Поэтому пока гость угощался, я отправилась собирать себе вспомогательную поклажу.

Несколько сильных амулетов, семейный оберег, порошок сухой полыни и базилика. Первый поможет мне удержать демона в «кольце», а второй изгонит его за грань.

Прихватила двенадцать красных свечей — ограда «кольца» и мелок заговоренный.

Схему «кольца» я еще ночью заучила. Хоть со сна подними, а я ее изобразить сумею. Двойной круг разделенный крестом — перекрестком. По внешнему кругу написаны руны, обозначающие стороны света. По внутреннему кругу руны — помощники. Родственница моя советует использовать руну «язык», руну «слабость» и руну «путь». Они помогут мне удерживать демона и прознать все, что необходимо.

— Карр… Баррриит не забудь, — помогал мне со сборами ворон.

— М демоном он не помощник, — усомнилась я.

— Зато с душами поговорррить сможешь…

И то верно. Сняла с потолка амулеты, что Клавдий вешал, и упаковала их в суму. Помимо Барита прихватила еще Беломорит. Он может помочь установить связь и увидеть прошлое, при необходимости.

«Уф, вроде бы все собрала…» — раздумывала я, рассматривая содержимое сумки.

— Я дома дежуррррить буду. Если что еще потребуется, Уха отпррравляй ко мне.

— Хорошо, — согласно кивнула я и присела «на дорожку».

Примета древняя, надежная… А удача мне в таком непростом деле не помешает.

Олеус уже ожидал мне у входа. Суетливо мельтешил перед дверью, нервируя Осипа Никифоровича.

«Ух, следуй за нами» — обратилась я к сычу и почувствовала как он ментально откликнулся.

— Осип Никифорович, дом стереги! — наказала я домовому.

Чем ближе был миг расставания с домом, тем тревожнее на душе становилось. Чуяла я, что недоброе впереди…

— Госпожа ведьма, — тихо обратился ко мне Олеус, — чем я помочь могу?

— Оберег при тебе? — уточнила я.

— Как велено, — тут же продемонстрировал подвеску парень, — ношу у сердца не снимая.

— Вот и ладно! Сейчас заглянем в твой дом, проверим обстановку. А как далее поступить, позже скажу, — спокойно выдала я.

— Как скажете, госпожа ведьма.

До деревни мы добрались быстро. Дорожка сама стелилась перед нами гладью. Деревня, к моему удивлению была оживленнее, чем накануне. Люд проще во дворах обитал, хозяйством занимался. А у дома старосты, нас ожидал сбор мужичья, под градусом. Каждый с вилами или ухватом громогласно кичился своей сноровкой.

Странно это… беда в деревне, а они веселье затеяли.

— Что за повод для радости? — недовольно уточнил мой провожатый, распахивая передо мной калитку.

— Так того… злодея одолели.

— Какого такого злодея? — нахмурилась я.

— Так знамо дело какого — художника — ирода проклятущего!

У меня все внутри похолодело…

— Матушка-ведьма, — на крыльцо спустился староста Юстас, — добро пожаловать.

Печаль еще оставалась в его глазах, но он старался спрятать ее за довольной улыбкой.

— Отец, что происходит? — насторожился Олеус.

— Изловили мы демона проклятого, что Устиньюшку мучил.

— КАК?! — воскликнули мы с парнем хором.

Юстас явно не понимал моего беспокойства. Да и как он мог понять, ведь сути дела не ведает. Олеус удивлялся и переживал, но врядли о столь худом задумывался.

— Вечером, как только ты, сын, мне поведал о грехах приезжего, я мужичков собрал, да слежку организовал. Прыткий жулик словно догадывался о нашем деле, до ночи где-то шастал. Но как луна поднялась над головами, сразу явился. Шел не таясь, не скрываясь… Словно и не он виновник бед наших!

С каждым словом старосты, ужас все боле накрывал мое сознание.

— Как вошел этот собака в дом, так мы его огрели по темечку, да в мешок затолкали. Он и не противился…

— И где сейчас этот ирод? — гневно уточнил Олеус.

— Так знамо дело… за решетку кинули. Ждемс вас, матушка-ведьма, чтобы суд вершить.

— А вещи? Вещи художника из комнаты выносили?

— Нееет, — махнул рукой староста, — не до того было. Мы как этого ирода за решетку упекли, так я сразу за батюшкой в городскую церквушку.

— А за следователем?

— Ни к чему он нам. Нечего дело на года растягивать, сами осудим и казним… а батюшка отпоет, чтобы по-человечески.

Ох беда… ох огорчение. Как же быть-то теперь?

Пока я раздумывала, Олеус продолжал добывать информацию.

— Как сестра, отец?

— Без изменений, — тяжело вздохнул староста. — Надеюсь, что как художник сгинет, так и она к нам вернется живая да здоровая.