Приключения ведьмы Мирославы

Мощный столб энергии вырвался из круга и мощным столбом кинулся ввысь. Стоило энергии достигнуть защитного купала как столб истончился, россыпью искр рассыпался в разные стороны, но смог таки вырваться наружу.

На этом ритуал прекратился. Каждая чувствовала слабость.

— И что теперь? — хрипло уточнила Алисия.

— Теперь нам нужно ждать, — ответила Ворфоламея и присела на холодный пол «ведьминского котла».

Ждать долго нам не пришлось.

По моим внутренним часам прошло пара часов.

Вдруг, откуда ни возьмись, по скале пронесся гул, потом несколько резких хлопков, словно от взрывов и оглушающий грохот.

Это ведьмы, во главе с верховной, явились на зов.

Ох, какая суета началась тут. Ведьмы кинулись к спасительницам, наперебой выкрикивая жалобы. Они пытались поведать о происходящем и получить жалость верховной. Но на сантименты времени не были. Ведьмы времени не теряли. Быстро собрали осуждающую комиссию, не слушая виновников вынесли вердикт — смертная казнь и приступили к его исполнению.

У меня не было сил смотреть на суждение и издевательства, а тем более убийство, поэтому я убралась из «котла» как можно быстрее.

Добравшись до своего домика, применив излюбленную левитацию, я не обращая внимания на вопросы домашних, добралась до постели и рухнула в мир грез и сновидений.

«Как же хорошо дома» — последняя мысль, что пришла в мою голову до того, как я погрузилась в сладкий сон.

ГЛАВА 5. ВОЛШЕБНЫЙ РЕЦЕПТ ВЕРЕИ

Природа — великий творец. Мы способны лишь повторить ту красоту, что она создает. Но творит она свое волшебство незаметно, под дымкой таинственности.

Особенно лес очень чутко реагирует на изменения в природе. Он, как в зеркале отражает ее настроение и характер.

Каждый раз я удивлялась чуду природы. То ли от своей невнимательности, то ли от природной хитрости, наступление нового сезона казалось неожиданностью. Просто в одно утро я выходила на порог и дивилась новым краскам, новым ароматам и новым звукам, которые встречали меня. Так было и сейчас…

Пробуждение было прекрасным. Лучики солнышка заглянули в мое оконце, оповещая, что начался новый день. Крепко потянувшись, я выбралась из постели. Новый день — новые заботы у ведьмы.

Осип Никифорович порадовал меня ароматной горячей кашей и парным молоком к завтраку.

— Огородик пора убирать, — напомнил мне домовой.

— Да? Так вроде рано еще…

— А ты глянь сама. Урожай уж в самом соку. Только тыкву и капусту оставь до первых заморозков.

— Как скажешь, Осип Никифорович, — согласилась я и отправилась в огородик, что разбит был у домика.

Но только я распахнула дверь, как отпрыгнула, в испуге, подальше.

— Спаси, матушка ведьма, — кинулся ко мне в ноги староста Юстас. Он тюком развалился на моем пороге, плакал и повторял мольбы о помощи.

Я в шоке уставилась на это представление.

— Извини, госпожа ведьма, за вторжение, — вернул меня в реальность голос Олеуса, — да беда у нас приключилась. Если не ты, то никто нам не поможет…

Я подняла взгляд на сына старосты и удивилась еще больше. Впервые я видела молодого мужчину в таком состоянии. Белые словно мел лицо, под глазами залегли тени, а щеки впали не то от голода, не то от болезни. Даже когда беда с Устиньей была, Олеус лучше смотрелся.

— Что стряслось? — обратилась я к визитерам.

— Погибель наша на порог явилась… — провыл Юстас.

— Это лучше увидеть, — тихо буркнул Олеус и постарался оттащить отца от моего порога.

— Что ж, тогда ведите меня, — вздохнула я и вышла из дома. Клавдий уселся мне на плечо, сообщая таким образом, что со мной собрался.

Пока шли по лесу, Юстас рыдал навзрыд, да судьбу клял. Олеус же рядом со мной тишком шел. Только глаза в землю уставил да вздыхал тяжко.

Я терпеливостью не отличаюсь, но расспрашивать да выпытывать правды не хотелось. Видела я, что не с безделушкой ко мне гости пожаловали.

Я в свои мысли погрузилась, прикидывая, сколько дел вскоре предстоит.

На выходе из леса, Олеус меня за руку ухватил да в сторону увлек.

— Нам к полям надобно, — просветил он меня и повел.

Поля между деревнями были общие. Так ужа давно заведено было. Сеяли общими усилиями зерно и так же в складчину собирали его. Далее хранили хлеб в огромном амбаре, откуда по мере необходимости перевозили тюки в свои деревни. Условно урожай делился на равные доли между деревнями, но на деле же все было по-разному. Например, Зверево потребляли меньше хлеба, так как предпочитали мясной рацион. Веленки же наоборот пытались забрать как можно больше зерна, потому что были приверженцами растительной пищи. Тем не менее, учет хлеба строго вели все старосты, но больше всего к этому руку прикладывал Юстас. Он чуть ли не каждое зернышко пересчитывал.

Мы пришли к огромному полю, и на удивление оно оказало еще не убрано. Рожь колосилась и едва слышно, шепотом, напевало песню. Обычно, деревенские брались за жатву после Ильина дня. За неделю они управлялись, после чего готовили поле к посеву озимых.

— А почему поле не убрано? — спросила я.

— Так замаялись вначале, — пожал плечами Юстас, — все договориться не могли по времени.