— Накладно это… — заметила я.
— Верно, накладно… Только выбора у нас нет, приходится жертвовать благами, чтобы иметь необходимое.
— А к ведьмам вы обращались? Я читала однажды, что можно силу камня увеличить и потенциал его.
— С ведьмами оборотни дружны. Да и с бабкой твоей мы дружбу водили, но за помощью не обращались.
— Отчего же?
— Привыкли сами со всем справляться, — пожал плечами староста.
— Ну и напрасно, — строго заметила я.
— Не нужно тебе, Мирослава, совать сюда свой нос, — раздался за спиной голос бабки Марьи. — Одной тебя на всех не хватит. Сгоришь быстро, а толку мало принесешь. Уж лучше все как есть оставить…
— Верно Марья говорит, госпожа ведьма, деревня у нас большая, каменьев много требуется. А главное, промедление любое, подобно смерти.
— Как так? — нахмурилась я.
— То, что сегодня ты видела, ведьма, это результат моего промаха.
— Какого такого промаха?
— Отвлекся я на разные невзгоды и пропустил момент, когда мои запасы лунного камня к концу подошли. А про аконит и того хуже… Бабка Марья меня предупредила, что яд у нее заканчивается, а я мимо ушей пропустил. Кинул что-то в ответ, и думать перестал.
— И что?
— Ты видела результат! Мои люди потеряли контроль над сущностью и обратились. Кто-то из них сохранил человеческий разум — это те, кто старше и опытнее, а молодняк до утра будет сохранять звериный вид и ум.
— Это они Олеуса подрали? — тихо спросила я.
— Госпожа ведьма, они живут инстинктами нынче, а не головой.
— Кто? — требовала я ответа.
— Меня вини, — спокойно и сурово ответил Добромир, — я за своих жителей в ответе.
Весь мой запал начал гаснуть.
— Как это случилось? — тем не менее, не спешила сдаваться я.
— Олеус ко мне пришел, когда матушка-луна уже на небосвод пошла. Я, как мог, старался контролировать зверевцев. Надеялся, что смогу самых буйных запереть — изолировать от окружающих. Извини меня, Мирослава, я не смог. Упустил некоторых оборотней, а они чужака учуяли. Дальше… в моей памяти, как в тумане. Я на крики прибежал, когда над парнишкой трое оборотней сцепились. Они его несильно покусали… Больше порвали, когда друг с другом боролись.
— Ясно, — выдохнула я.
Конечно, меня не успокоил рассказ Добромира. Я видела, в каком состоянии любимый и представляла, как ему больно.
— Я услышала тебя, староста, и обещаю, что рассказывать никому ничего не стану. Но Олеуса я к себе забираю. Не желаю, чтобы он оставался в твоем погребе.
— Мирослава, — постаралась вклиниться Марья, но я слушать не стала.
— Обсуждать свое решение, я не намерена.
— Я не позволю тебе, госпожа ведьма, сюда люд приводить сегодня. Опасно это! Да и завтра мой народ будет приходить в себя, убираться последствия и адаптироваться… Несколько дней хуже Олеусу не сделают.
Чувства Добромира я понимала и подвергать опасности людей не собиралась.
— Я не приведу к тебе чужаков, — спокойно пообещала я. — Моих сил будет достаточно для того, чтобы мы с Олеусом покинули Зверево.
— Нет! И не будем спорить, — настаивал староста. — Вы останетесь в моем доме, пока я не решу, что передвижения безопасны.
— Ты вчера о моей безопасности не думал… — с укором подметила я.
— Отпусти их, Добромир, — внезапно сменила свое мнение знахарка, — коль Мирослава уверена в себе, не нам ее контролировать.
— Вчера я провожатого за тобой отправил, — упрямился староста. — А сегодня вновь прикажешь к вам приставлять кого-то…
Не то лай, не то рык послышался из коридора. Услышав его, Добромир недобро выругался и кулаком стукнул.
— Делайте, как знаете, — ругался он, — я с себя ответственность за этот вечер брать не буду!
Тут же в проходе появилась морда защитника моего. Он вновь что-то «сказал» на своем языке, который только староста понять смог.
— Что тебе еще от меня требуется? — устало посмотрел на меня мужчина.
— Носилки и одеяло, а так же несколько ремешков.
— Олеус на носилках лежит, их использовать можешь. Одеяло там тоже имеется. А ремни… Есть в сарае, только короткие.
— Мне подойдут, — ответила я, — спасибо.
Дальше я поспешила свой план осуществлять. А охранник мой названный ни на шаг не отставал.
Я ремешками Олеуса к носилкам привязала и с помощью левитации аккуратно из дома вынесла. Зверь добрый мне помогал охотно. Кое-где зубами носилки подтянул, кое-где, мне упасть не позволил, а один раз под носилки встал, когда я концентрацию чуть не ослабила.
— Спасибо тебе, огромное, — поблагодарила я зверя неведомого. — Не знаю кто ты, но благодарна от всей души.
— Провожатым сегодня твоим станет, — уведомил меня Добромир. — До дома проводит вас.
— Я буду очень рада, — улыбнулась я.
Зверь что-то сказал, а староста перевести для меня поспешил:
— Мы свою семью не оставляем в беде!
— Семью? — удивилась я.
— А ты не признала крестника своего, госпожа ведьма?! Толгат перед тобой.
Я удивленно глаза переводила с мужчины на зверя и обратно.
— Вот так крестник у меня, — усмехнулась я. Упала на колени и попыталась прикоснуться к Толгату.
Зверь охотно на контакт пошел и даже обнять себя позволил. Я зарылась пальцами в его густой длинный мех и прикрыла глаза. Удивительно, но рядом с Толгатом мне было совсем не страшно.