Прикосновение

– Имейте в виду, Александр, – разговорился мистер Уинфилд за превосходным портвейном, – ситуация изменится, если город разрастется и дойдет до границы вашей земли. Придется вам делиться с городом, понимаете? Естественно, вы останетесь владельцем земель, не подлежащих секвестру, но ряд участков перейдет к государству – под строительство почты, полицейского управления, школы, больницы, церкви. И городскому совету тоже понадобится земля.

– Я и не подумаю возражать, – заявил Александр с широкой улыбкой. – Стройте что угодно – только не церковь. И я даже готов стерпеть англиканскую и католическую церковь, но чтоб мне провалиться, если я пущу на свою землю пресвитерианцев!

– Личная неприязнь? Я принадлежу к англиканской церкви, так что… В сущности, это легко уладить. Если хотите, мы можем отписать все земли, приходящиеся на долю религиозных зданий, англиканской и католической церкви. Но выгнать из города пресвитериан невозможно – вы же понимаете, они пользуются некоторым политическим влиянием. Однако землю им придется покупать, а если вы не согласитесь продать ее – строить храм на ничейной земле, в стороне от города.

– Осберт, – с улыбкой отозвался Александр, – вы поистине кладезь ценных сведений. – Он нахмурился, гадая, насколько далеко можно зайти в порыве откровенности, и в конце концов решил проявить благоразумие. – Дружище, денег у меня хватает, так что в случае финансовых затруднений буду счастлив оказать вам услугу.

Выслушав его, Осберт Уинфилд проявил себя как истинный чиновник на службе колониального правительства.

– Признаться… – он откашлялся, – я кое-что задолжал банку…

– Тысячи фунтов хватит, чтобы умилостивить кредиторов?

– О, безусловно! Какая щедрость! Неслыханная щедрость!

Почти не церемонясь, довольный собой Александр выпроводил его. Он только что купил первого солдата для будущей армии слуг, пополнять которую намеревался из числа чиновников и членов обеих палат парламента Нового Южного Уэльса.

Так Александр Кинросс стал полноправным владельцем 320 акров превосходных земель, в том числе участка по берегам реки, которая теперь фигурировала на картах земельного управления как река Кинросс, а также десяти тысяч акров склонов и вершины горы с водопадом в придачу. Последние были куплены на торгах по десять шиллингов за акр. Александр получил лицензию золотоискателя и разрешение вести поиски на своей реке, благодаря чему казна Нового Южного Уэльса пополнилась 5321 фунтом стерлингов и еще одним фунтом пошлины. А еще новоиспеченный землевладелец узнал, что в случае обнаружения золота на своем участке имеет исключительные права на его добычу, поскольку и земля принадлежит одному ему.

В августе 1872 года Александр снова отправился в Хилл-Энд, к Руби, расставшейся с сыном и потому безутешной. Впрочем, Александру она обрадовалась.

– Еще года два поживу в Хилл-Энде – и хватит, – объявила она однажды вечером, покуривая сигару в постели в Голубой комнате. – Пожалуй, в Галгонг переберусь – вроде бы он еще держится. А когда оттуда все разбегутся, что дальше?

– На твоем месте я бы об этом не беспокоился, – заявил Александр и сменил тему: – Руби, познакомь меня с Сун Чжоу.

– С Сун Чжоу? Зачем?

– У меня к нему есть деловое предложение, а если дело выгорит, то и к тебе.

Уже хорошо зная вкусы Руби, при встрече с Сун Чжоу Александр не удивился: его новый знакомый ростом шесть футов был светлокожим красавцем лет сорока. Контору он обустроил при пивоварне, носил только китайскую одежду, но не мешковатое грязное рванье, как вездесущие носильщики-кули. Длинный халат Сун Чжоу был сшит из блестящего сапфирового шелка и расшит цветами, под ним виднелись узкие синие шелковые брюки и вышитые туфли.

– Я мандарин, – пояснил Сун Чжоу, усаживая Александра в изящное лакированное кресло. – Родом из города, который вы называете Пекин, там судьбе и было угодно лишить меня чинов и привилегий. Вот почему Ли говорит на мандаринском наречии и будет выдавать себя за китайского князя, даже если в школе встретится с другими китайцами. А колониальный английский выговор – последствия общения с гувернанткой. Но так или иначе, скоро Ли научится чисто говорить по-английски.

– Ваш английский безупречен. Что привело вас в Новый Южный Уэльс? – спросил Александр.

– Леденящий ужас перед чумой, которую распространяет в Китае британская Ост-Индская компания, – опиумом, – ответил Сун Чжоу. – Не желая пресмыкаться перед британскими посланниками, я выбрал иной путь и покинул страну в поисках золота.

– И что-нибудь нашли?

– Достаточно, чтобы начать свое дело. Моя пивоварня, прачечная, пансионы и рестораны приносят солидный и постоянный доход, хотя богатством это не назовешь. – Он вздохнул. – В Хилл-Энде золота больше нет, и в Галгонге тоже. Софале конец. Трудно и опасно быть китайцем-золотоискателем, сэр.

– Просто Александр. Продолжайте, пожалуйста, мистер Сун.