Прикосновение полуночи

– Он не захотел убивать меня ради трона.

– Эссус слишком тебя любил, – сказал Дойл. Андаис снова повернулась ко мне.

– А его дочь меня терпеть не может. Это ты хотел сказать, Мрак?

– Мередит, дочь Эссуса, не любит тебя, Андаис, Королева Воздуха и Тьмы.

Она прищурилась.

– Ты мне угрожаешь!

– Я говорю, что тех, кто желал видеть Эссуса на твоем троне, остановила его любовь к тебе. Теперь же между тобой и опасностью не стоит ничья любовь.

Я бы очень хотела получше видеть ее лицо, но кровь почти все скрывала.

– Значит, ты служил мне лишь по обязанности, Мрак.

– Нет, моя королева, не по обязанности.

– Но сейчас ты меня не любишь.

– Нет, – сказал он. – Эту часть меня ты убила уже давно.

– А если я скажу, что Мередит никогда не получит мой трон, никогда не станет королевой, что ты скажешь на это?

– Что мы уйдем, все, кто пожелает, и найдем место изгнания в Западных землях.

– Ты не можешь говорить это всерьез!

– Я серьезен в каждом слове, Андаис, Королева Воздуха и Тьмы. Я всегда говорил всерьез, обращаясь к тебе.

Он не сдержал тихий звук, вырвавшийся из груди. На щеке блеснула слеза.

– Я не... – Она осеклась и начала снова: – Я не знала.

– Ты меня не замечала, – сказал он, и голос уже был ровным.

– Но ты всегда был рядом со мной.

– И все же ты меня не видела.

– А она тебя видит, Мрак? Она тебя видит по-настоящему?

Он кивнул:

– Да, она меня видит. Она видит нас всех.

Несколько мгновений они глядели друг другу в глаза, и она отвернулась первой.

– Иди – и забирай с собой свою розу вместе с ее шипами. Все, все убирайтесь!

Ей не нужно было просить дважды. Рис понес меня к двери через весь зал. Я была почти уверена, что могла бы идти сама, но быть в его объятиях – это было именно то, что мне нужно. Я уцепилась руками за его шею и смотрела на тетушку поверх его широких плеч.

Придворные из ее свиты какое-то время колебались, не уверенные, что приказ относится и к ним. Она закричала:

– Вон, вон! Все уходите, все!

Они быстро попятились. Даже Гвеннин попытался уползти. Андаис наступила на длинные спутанные ленты его внутренностей, и ее голос взвился в злобном визге:

– Нет, Гвеннин, не ты.

Мы добежали до дверей, открыли их и закрыли за собой, прежде чем первый жуткий крик прорезал воздух. Если б я могла забрать Гвеннина с собой, я бы это сделала. Потому что я никого не хотела бы оставить на милость королевы.

Дойл вдруг отставил нас с Рисом себе за спину. Секундой позже и я услышала: кто-то бежал. Сюда бежала группа людей. У Адайра и Аматеона оружия не было, так что они заслонили меня живым щитом. Мне пришлось ждать за спинами мужчин, которых я больше не хотела ставить между собой и опасностью. Надо будет поскорее завести стражей, которых я не так сильно любила бы. Я услышала голос Галена: "Где Мерри?" Аматеон с Адайром чуть не попадали от облегчения. Мне хотелось рассмеяться, или заплакать, или просто растолкать всех в стороны, чтобы открыть себе обзор. Но мы послушно ждали, пока Дойл разрешит нам сдвинуться с места.

Сперва разошлись в стороны люди, образовавшие первый барьер защиты, и только потом Аматеон и Адайр встали по бокам от меня. К нам шли Гален и все прочие, оставшиеся в спальне. Дойл заверял их, что со мной все в порядке.

Гален прорвался сквозь толпу, развел руки, чтоб обнять меня, и остановился, расхохотавшись.

– Чем вы тут занимались, люди? В грязи играли?

Мы трое обменялись взглядами.

– Точно, – кивнул Адайр. – Грязью был Аматеон.

Гален несколько растерялся.

– После, – сказала я. Среди стражей я заметила свежевылеченное лицо: Онилвин. – Давно он с вами?

Гален без труда понял, о ком я.

– Он появился, когда мы бежали искать тебя.

– Почему вы не сказали нам, что происходит? – спросил Иви. – Мы бы схватились за вас, прежде чем Мерри так внезапно исчезла.

– Времени не было, – сказал Дойл.

– Мы сами едва успели до них дотянуться, – добавил Холод.

Рис спросил:

– Как вы узнали, где мы?

Китто вышел из-за спин стражей. В руке он держал обнаженный меч. Он поднял вверх руку с нарисованной бабочкой:

– Я шел за ней.

– А мы шли за Китто, – сказал Гален и притянул меня к себе, извозившись в грязи.

– Могу ли я подойти ближе, принцесса? – спросил Онилвин.

Я попыталась отыскать в его лице презрение или ненависть, но он старался сохранить спокойствие и преуспел в этом.

– Да, можешь.

Другие мужчины образовали для него своего рода коридор. Гален обнимал меня одной рукой, крепко прижимая к боку. Аматеон и Адайр заняли свои посты по бокам от нас; даже измазанные в грязи и безоружные, они выглядели настоящими воинами. Когда-то я считала Аматеона и Онилвина друзьями, но сейчас расстановка сил была вполне очевидна. Мои стражи были моими, и они не были уверены, что Онилвин принадлежит к их числу.

Он упал на колено передо мной.

– Я слышал сотню слухов, принцесса Мередит. Если хоть половина из них правдива, мне остается лишь молить о прощении и просить принять мою службу.

– А как же с принцем Келом? – спросила я. – Что ты сделаешь, когда он выйдет на свободу и потребует тебя обратно?

– Я давал клятву королеве, но не ему.

– Ему ты отдал свою дружбу, Онилвин.