Прикосновение зла

Пока он говорил, его тело засияло, и вскоре это сияние перенеслось на Гармонию. Поморгав, Аполлон закрыл глаза, и Персефона увидела, как искажается его лицо – брови сошлись на переносице, тело забилось в конвульсиях. Она поняла, что он переживает ее боль. Дыхание Аполлона стало прерывистым. А потом из носа у него потекла кровь, и Персефону охватило беспокойство:

– Аполлон, хватит!

Она оттолкнула его. Он упал навзничь и прижал руку к носу, кровь из которого уже окрасила его губы. Отведя пальцы, он, казалось, и сам смутился от того, какой эффект произвело исцеление.

– Ты в порядке? – спросила она.

Аполлон взглянул на нее усталыми фиолетовыми глазами. Но все же улыбнулся.

– Ух ты, Сеф, – произнес он. – А тебе и правда не все равно.

Богиня весны нахмурилась.

– Почему она не просыпается? – не поняла Персефона, возвращая их внимание к Гармонии, которая даже не пошевелилась.

– Я не знаю, – признал он. – Я исцелил ее настолько, насколько смог. Остальное… зависит от нее.

У Персефоны кровь отлила от лица. Она вспомнила, как Лекса какое-то время пребывала в подвешенном состоянии, решая, вернуться ей обратно или остаться в подземном царстве.

– Аид?

– Я не вижу конца ее жизненной линии, – ответил он, и у нее сложилось впечатление, что он отвечал на незаданный ею вопрос только ради нее, а не ради Афродиты. – Сейчас важнее то, что ты увидел, пока исцелял ее, Аполлон.

Тот поморщился, словно от головной боли.

– Ничего, – ответил он. – По крайней мере, ничего, что бы нам помогло.

– Так ты не увидел ее воспоминаний? – уточнил Гермес.

– Не много. Они были темными и туманными – думаю, это ответ на травму. Она, вероятно, пытается их подавить, а это значит, что ничего не прояснится и тогда, когда она проснется. На нападавших были маски – белые с зияющими дырками на месте ртов.

– Но как им вообще удалось ей навредить? – не могла понять Афродита. – Гармония ведь богиня примирения. Она должна была повлиять на этих… бродяг

и усмирить их.

Это действительно было так. Даже если агрессору удалось нанести неожиданный удар, силы Гармонии должны были предотвратить дальнейшую атаку.

– Вероятно, они нашли способ подавить ее магию, – предположил Гермес.

Все боги обменялись взглядами, и даже Гефест казался обеспокоенным – он опустил руки и на дюйм выдвинулся из тени.

– Но как? – поразилась Персефона.

– Все возможно, – сказал Аполлон. – Реликвии постоянно создают проблемы.

Персефона узнала о реликвиях, когда училась в колледже. Это мог быть любой предмет, наделенный силой богов: меч, щит, копье, ткань, украшение – вообще что угодно, чем владел бог или что подарил одному из своих фаворитов. Эти предметы обычно находили на полях боя или могилах. Некоторые оказывались в музеях, другие – в руках людей, что намеревались использовать их для своих чудовищных целей.

– Аид? – она назвала его имя, потому что была уверена – его мозг работает, перебирая все вероятности, пока они разговаривали.

Спустя мгновение он ответил:

– Это могла быть реликвия или другой бог, жаждущий власти. – Она заметила, как он бросил взгляд на Гефеста. Кузнец создал за века много всего: щиты и колесницы, мечи и троны, аниматроников и людей. – Есть идеи, Гефест?

Тот покачал головой с мрачным выражением лица. Взгляд его серых глаз был устремлен на жену и ее сестру.

– Мне нужно больше сведений.

У Персефоны сложилось впечатление, что это не совсем правда. И все же она понимала необходимость знать больше, чем мог сообщить Аполлон.

– Дайте ей отдохнуть, и когда она проснется, напоите ее амброзией с медом, – сказал Аполлон, поднимаясь. Персефона встала рядом с ним, поддержав, когда он пошатнулся, поднеся руку к голове.

– Ты уверен, что все в порядке?

– Ага, – выдохнул он и рассмеялся. – Будь начеку, Сеф. Скоро я тебя призову.

После этого он исчез. Персефона поймала на себе темный взгляд Аида, но он почти сразу перевел глаза на Афродиту:

– Зачем ты призвала нас?

Персефона поморщилась от тона Аида – он был лишен эмоций, и она догадывалась почему. Он был обеспокоен так же, как и она, вероятно, он представил на этой кушетке ее саму, а не Гармонию, всю в синяках и крови.

Афродита выпрямилась и взглянула на Аида.

– Я призвала Персефону, а не тебя, – коротко ответила она и бросила на Гермеса гневный взгляд.

– Что? – ощетинился тот. – Ты же знаешь, что Аид не позволил бы мне привести ее сюда одну!

– Меня? – спросила Персефона, распахнув глаза от удивления. – Но для чего?

– Я хочу, чтобы ты занялась расследованием нападений на Адониса и Гармонию.

– Нет, – абсолютно спокойно ответил Аид.

Богиня смерила его свирепым взглядом.

– Ты просишь мою невесту перейти дорогу смертным, что напали на твою сестру. Как я могу на такое согласиться?

– Афродита попросила меня, а не тебя, – напомнила Персефона. Хотя слова Аида не были лишены смысла. Если на Адониса и Гармонию напали из-за их связи с богами, преступники, не колеблясь, попытаются навредить и ей просто потому, что ей предстояло выйти замуж за бога мертвых. – И все же почему я? Почему ты не попросишь о помощи Гелиоса?