Прикосновения

Стая ворон над полем

Буйно взметнулось поле,

В небе клубится мрак…

В этом извечном споре

Сердцу ох тяжко как!

В самый клубок несутся

Чёрных мазки ворон…

Надо скорей проснуться –

Тяжкий развеять сон!

Сикстинской Мадонне

Я вижу тебя, Мария,

Весь страх Твой и всю любовь.

Я вижу Тебя, Мария,

И сладко вскипает кровь.

Я вижу Тебя, Мария,

Ты людям приносишь Свет.

Я вижу Тебя, Мария,

И большего счастья нет.

Пейзаж с листьями

Ветер кружит, кружит листву…

Осень. Воздух прозрачен, чист,

Тихо падает жёлтый лист…

Ветер кружит, кружит листву…

Я пьянящей печалью полн,

Прижимаю лицо к стеклу,

Ветер кружит, кружит листву

И срывает барашки с волн.

* * *

Акварельное небо

Над лесами, лугами плывёт…

То ли быль, то ли небыль,

Только жадно душа её пьёт.

Солнца масляный сгусток

Льёт ливмя в полыньи благодать…

Ах, как сладостно пусто

Без конца эту манну глотать… .

Дорога

Путь убегает вдаль.

Степь широка вокруг,

Небо над ним, как сталь.

Тучи замкнули круг.

Ям и колдобин – тьма.

Грязь и следы колёс,

А на земле – Весна,

Время могучих гроз!

Время расцвета Май,

Бродит в растеньях сок,

Время прилёта стай,

Воздух – вина глоток!

Путь в горизонт ведёт.

Степь широка вокруг.

Кто-то вдали зовёт.

Тучи замкнули круг.

Memento

mori

В тот день в небе солнце сияло,

И весь этот мир горел,

А мне что-то грусть навевало,

И Голос о смерти пел.

Печально он пел и тихо,

Но грусть та была светла

И солнце сияло лихо

И яростно жизнь цвела.

Он пел: “Ты от счастья таешь,

Под солнцем земля цветёт,

Но, что говорить, ты ж знаешь,

Ведь всё это гибель ждёт.

Наступит холодная осень,

Запляшет, кружась, листопад

И ветр, что листву уносит,

Пригонит и дождь и град.

А после зима воцарится

И землю мороз скуёт

И снегом покроет царица

Всё то, что сейчас цветёт…

Ты долго грустить не станешь,

Ведь снова наступит май,

Но вспомни – и ты увянешь,

Как всё во вселенной… Знай,

Что ты лишь частица мира,

Где всё, что живёт – умрёт

И я лишь один из клира,

Что эту вот песнь поёт.

Пусть кровь словно пламя в жилах,

Для всех есть последний час

И если б не смерть не жило б

Всё то, что цветёт сейчас.

Не бойся её, ведь просто

Исчезнешь ты, как возник,

Но жить, чтоб красиво, остро

И полно пусть каждый миг

В тебе будет всё готово

И помни о ней всегда

И жизнь, что порой сурова,

В мороз будет греть тогда…"

Лежал я в траве, вдыхая

Живой аромат цветов,

Под солнцем от счастья тая,

И плакать и петь готов!

О, как всё вокруг сияло!

Как запах дурманил ум!

Как солнце меня ласкало

Без мыслей я жил, без дум.

И Голос всё пел о смерти,

И грусть навевал тогда,

И грусть та светла, поверьте,

И в сердце с тех пор всегда.

Пророки

Пророков в мир ниспосылал Господь,

Чтоб людям дать во времени прозренье.

Огромный дух, ничтожнейшая плоть,

Грязь нищеты, и в горних воспаренье…

Пронзив свой век и прошлое умом,

От частностей свое, очистив знанье,

Одни, постигнув общее во всём,

Грядущего провидят очертанья.

Другие, погружаясь вдруг в экстаз,

Биясь в каких-то муках поминутно,

Общаются с неведомым для нас,

И будущее прорицают смутно.

Они конкретным поражают нас:

Кто дал им знать названья, числа, сроки?

Считают их безумными подчас,

Но Истина сквозит сквозь их намёки.

Всех их судьбой испытывает Бог,

Травя толпой, бичуя, изгоняя…

Всегда суров, безжалостен и строг,

Огнём Свободы дух их закаляя!

Свободен дух их – пусть в темнице плоть,

Пусть бьют бичом или зовут кумиром,

Свободу эту в них взрастил Господь,

Бесстрашие возносит их над миром!

Порой сомненья раздирают их…

Тяжёлый крест – быть правым в одиночку,

Быть зрячим средь безумия слепых,

Возвысить голос и поставить точку!

И ярость их всю на себя принять,

Не требуя от Истины залога,

Ведь он один, а их несметна рать!

Но душу укрепляет вера в Бога

И счастье быть избранником Его –

За это и позорный столб и дыба.

Путь в высоту и радость для того,

Кто твёрдым стал, как каменная глыба!

О, будь бы мне доступна высота!…

Но дух мой слаб и незнаком с Нездешним,

Лишь снятся мне порою три креста

На высоте, продутой ветром вешним… .

Плоть

Меня томит изношенная плоть,

С недугами, грибками, тяжким смрадом…

Мне в утро дней её слепил Господь,

Она была благоуханным садом.

Была с душою, что ни говори,

Единой сутью, светлой и беспечной,

Нежней оттенков утренней зари,

Свежей росинки с ароматом млечным.

Но время шло, сгущалась плоть моя

И от души всё больше отдалялась,

Тянула вниз и как ни бился я

Душа всё больше ей отягощалась.

Зловоние сквозь аромат её

Всё больше било в носовые щели…

Пороки, грязь.… О, бытиё моё!

В своём нечистом деле преуспели…

О, скинуть бы всю кожу, как змея,

Сменить желудок, почки, сердце, вены

И часть души.… Но я всё буду ль я?

Где грань лежит победы и измены?

Нет, видно лишь единый есть рубеж.

Он сам придёт, когда и как – загадка!

Дух перейдёт важнейшую из меж,

Плоть растворится в мире без остатка.

Но как понять, зачем был нужен он,

Сей механизм, отлаженный и точный,

Ужель увидеть мимолётный сон,

Был создан мозг, изысканный и мощный?

Иль то игра неведомых нам сил,

И миром правит не Господь, а случай?

От мыслей этих белый свет не мил,

И истязаем дух тоской ползучей.

И только лишь неведомая Суть,

Искра внутри, средь мусора и мути,

Ведёт, едва нащупывая путь