Прикованная к дому

— В некотором роде. Общаться откровенно я мог бы с кем угодно, но только потом бы пришлось убить того, кому я доверил свои мысли, чувства и секреты, поскольку доверять в принципе никому нельзя. Но именно в общении с вами мне нравится то, что вы не испытываете ко мне подобострастия, несмотря на то, что равной не являетесь.

— Хотите сказать, я уникальна в своем бесстрашии? — я весело фыркнула и немного выбралась из подушек, чтобы наблюдать за снэгом. — Не верю, что совсем уж смельчаков не находилось.

— Находилось, но других за это сразу отправляли под арест, а то и вовсе на казнь. Таковы обычаи и политика в моей семье. Подчиняться должны все, кто ниже по положению. Вам же в некотором роде повезло. Вы оказались вне социальной системы, и есть небольшие смягчающие обстоятельства, что вы импульсивная женщина, не ведающая о таких понятиях, как этикет, уважение и страх. Ну и то, что к вам испытывает симпатию мой коллега и неплохой приятель, с которым я не желаю по-настоящему надолго ссориться, тоже дает некоторую степень защиты.

Как все сложно. Но интересно. Вообще, моя новая жизнь насыщенная, правда больше трудовыми подвигами, но это тоже ничего, мне нравится. Ладно, если со мной хотят общаться, почти как с Сатой…

— И какова она — жизнь правителя миров? Тяжело быть практически богом? Хочется ли отказаться от власти? Или правите с удовольствием? — интересно, а такое интервью у одного из главных тиранов современности кто-нибудь уже брал? А если брал, то жив ли?

— О подобных вопросах я никогда не задумывался, поскольку был рожден в правящей семье, уже завоевавшей немало миров. Мой клан древний, в нем рождаются только самые сильные снэги, уже с малых лет обучаемые, чтобы управлять остальными, лидеры по своей натуре. Это долг, честь, обязанность, призвание.

Ну, понятно, запрограммирован править, и сбоев программа не дает. Если только не вспоминать эпизод с кошкой. И у самых сильных могут быть сомнения и слабости. Чего бы еще спросить, пока дают такую возможность? Не то чтобы снэг, его личность и жизнь мне интересны, но в данном случае, лучше задавать вопросы, чем отвечать на чужие.

— Эта вещь, которую вы ищите. Она вам очень дорога? Любите ее? Или она просто имеет какое-то практическое значение, чувства не затрагивая? — думаю, снэг отозвался о невесте, как о вещи, не из-за пренебрежения ею, просто не хочет, чтобы посторонние знали о его проколе со сбежавшей возлюбленной.

Нерай медленно кивнул, в мужском взгляде поселилась задумчивость.

— Дорога. Значима. Полезна. Нужна. Иначе я бы так ее не искал. Любовь… это не совсем то понятие, которое испытывают снэги к своей вещи. Возможно, у кого-то да, я не берусь утверждать за всех. В моем случае скорее очень сильная привязанность. А что у вас? Я слышал, хранители порталов могут испытывать безграничную любовь только к этим самым порталам. Даже не слышал о случаях, чтобы хранители заводили семью, но думаю, на это влияет тот фактор, что они практически бессмертны, поскольку живут до тех пор, пока жив их портал, убить их довольно трудно, и никто особо не пытается, зная о последствиях. Долгожителям вряд ли будет нравиться наблюдать за тем, как их любимые старятся и умирают.

Надо же как черствый тиран может разбираться в чувственных мотивах окружающих.

— Став хранителем, любви я не испытывала, — обтекаемо ответила я.

Снэг задумчиво склонил голову.

— А не будучи хранительницей?

— Когда-то давно, в другой жизни, мне казалось, что я люблю. Но я жестоко обманулась. Теперь довольно настороженно отношусь к подобным чувствам и точно не собираюсь обзаводиться любовными привязанностями.

Ну вот, я вижу зажегшееся в глазах повелителя любопытство, но более о своей жизни я распространяться не собираюсь.

Глава 30

Как ни странно, но с повелителем мы довольно мирно проболтали остаток ночи на самые разные темы. Под утро снэг ушел, не обещая вернуться, а я, как только он скрылся, отправилась проверять, как там мой ненаглядный портал. Обрадовалась, заметив, что стены вокруг двери за ночь «наросли», дом в этом мире уже не выглядит так жалко и убито, а когда с замиранием сердца дернула за дверную ручку, счастью моему не было предела — дверь открылась, явив свой черный зев.

Буквально прыгнула в портал, даже не обернувшись на шатер, так боялась, что вдруг сейчас все исчезнет, хотя по-хорошему надо было бы предупредить крутящуюся неподалеку прислугу, что шатер можно сворачивать. Но ладно, разберутся.

Оказавшись в стенах родного дома, почувствовала невероятное облегчение. До этого чувствовала себя так, как, наверное, чувствует себя улитка, которую насильно вырвали из раковины. Определенно, в ближайшее время я буду путешествовать только в теле кошки, поскольку стресс действительно сильный, а все деловые встречи назначать только в доме. Свое же обещание не сдержала — всего каких-то три дня отпаивала себя успокаивающими чаями, и вот я уже вновь завсегдатай мира с горами. Там спокойно, и кажется, что этот мир мне никаких угроз не сулит.