Примадонна. Банкирша. Шлюха

В салоне самолета Миледи почувствовала себя совершенно лишней. Она улетала из чужой страны, от чужих людей, но и те, кто сидел в соседних креслах, почему-то тоже не были для нее своими. Казалось, прошла тысяча лет, и она перестала понимать своих соотечественников.

Слова их были знакомыми, но разговор непонятен. Миледи охватил страх, что и Москва окажется для нее чужой. Она сидела отвернувшись к окошку, чтобы соседи, не дай бог, не попытались к ней обратиться.

Через полчаса после взлета стюардессы покатили по проходу между креслами мини-бар.

- Кола, джус, «спрайт», пиво? - предлагали они.

- А можно чего-нибудь покрепче? - спросила Миледи.

- «Смирновская», джин, коньяк?

- Коньяк.

- Двойной? - спросила стюардесса, что-то прочитав в глазах Миледи.

- Да, пожалуйста.

Миледи выпила коньяк одним глотком. Внутри тотчас все загорелось жарким огнем. Хмель ударил в голову почти мгновенно и позволил немного расслабиться. А потом ей ужасно захотелось есть. Миледи поняла, что не дотерпит до обещанного обеда, и полезла в сумку за пирожками. Они все еще были теплыми. Миледи поставила пакет на колени и открыла его. Вокруг мгновенно распространился восхитительный запах домашней выпечки. Пожилая пара, сидевшая слева от Миледи, невольно покосилась в ее сторону. Но Миледи было на это наплевать. Она впилась зубами в мягкий пирожок.

Внезапно с кресла, находящегося перед ней, раздался громкий возглас:

- Боже мой, откуда такие волшебные ароматы?

И вслед за этим над спинкой кресла показалась голова Евгении Альшиц. Секунду-другую тетка и племянница изумленно смотрели друг на друга.

- Ты? - сказала наконец Евгения.

- Я. Здравствуйте, тетя Женя. Хотите пирожок?

- Хочу.

Некоторое время они жевали молча.

- Вкусно, - сказала Евгения, покончив с пирожком. - Неужели сама пекла?

- Знакомые дали в дорогу. Хотите еще?

- Спасибо, попозже. Ты тут какими судьбами?

- Это долгий разговор, тетя Женя, - сказала Миледи, опустив глаза.

- Ну у нас с тобой до Москвы есть еще часиков семь.

Евгения тут же развила бурную деятельность. В результате племянница и тетка оказались сидящими рядом. И тут уж Евгения взялась за Миледи всерьез. Никаких уклончивых ответов она не принимала. А поскольку вытягивать из людей всю подноготную было ее профессией, то к прибытию в Москву Евгения была в курсе всего, что произошло с Миледи за последнее время.

- Когда Верунчик сообщила мне, что ты уехала в Штаты со своим ухажером-мидовцем, - сказала Евгения, - я так и подумала - все это ерунда. Сказка для родителей. Что же с тобой будет дальше, моя дорогая?

Миледи только слабо улыбнулась в ответ.

- Ладно, подумаем. Я тобой займусь.

Миледи насторожилась. Она еще помнила свою первую встречу с теткой, когда ей пришлось спасаться бегством.

Но Евгения была уже не та. За прошедшие восемнадцать лет она, естественно, постарела, и вопрос сексуальной ориентации ее лично больше не занимал. Но журналистский азарт был неподвластен возрасту. И сейчас она видела в племяннице очередной объект для своего «Разговора начистоту». Конечно, о таких, как Миледи, уже писали. Но чтобы с телевизионного экрана прозвучала исповедь международной проститутки - такого Евгения не могла припомнить.

В том, что в своем «Разговоре начистоту» она вынет из племянницы душу, Евгения не сомневалась. А то, что Миледи была ей родственницей, никакого значения не имело. Настоящая журналистика не знает родни. Ей подавай правду, голую правду, какой бы беспощадной она ни выглядела.

В Москве Миледи обосновалась в собственной квартире, освободившись от временных квартиросъемщиков. Они заплатили ей все до копейки. Евгения продолжала держать с племянницей постоянную связь по телефону. Об участии Миледи в «Разговоре начистоту» они договорились еще в самолете.

Миледи позвонила родителям и довольно складно наврала про разрыв с мидовцем, оказавшимся якобы не тем человеком. Она успокоила их, сказав, что теперь ее судьбой вплотную занимается тетя Женя, и это было до известной степени правдой.

Однако единовременное и к тому же бесплатное появление на телевизионном экране не решало проблем. Лучше всего было бы опять пойти в манекенщицы или фотомодели. Ни пережитые стрессы, ни возраст почти не сказались на внешности Миледи. До сих пор она не находила на своем лице ни единой морщинки, а ее тело оставалось все таким же стройным и гибким. В свои тридцать четыре года Миледи выглядела двадцатилетней. Но все равно прийти с улицы в рекламное агентство она не рискнула. Вот если бы удалось подделать год рождения в паспорте! Короче, Миледи нужен был человек, который замолвил бы за нее словечко, и она надеялась, что таким человеком может стать тетя Женя. Хотя бы в благодарность за то, что Миледи согласилась рассказать о себе в «Разговоре начистоту».

Евгения, кстати, уверила племянницу, что родители этой передачи не увидят, так как канал «ТВ-шанс» за Уралом уже не принимался. Это развеяло последние сомнения Миледи.

Год 1995-й. Жанна