Примаков

Так не получается. Дармовые государственные деньги разворовывают. Льготные кредиты Центробанк раздавал в 1993— 1994-м, пока не убедился, что это напрасная трата средств. Если директор получит деньги от государства, он тут же переправит их в коммерческий банк, чтобы получать приличный процент, и будет заинтересован не в том, чтобы вложить их в дело, а в том, чтобы они подольше лежали на счету. Проценты-то идут ему в карман.

Считается, что за последние месяцы 1998 года было напечатано примерно тридцать миллиардов рублей. Они привели только к падению курса рубля. Напечатанные, то есть пустые, деньги знают один путь — они идут на скупку долларов. Больше денег нужно тогда, когда реально растет конкурентоспособное производство. А производство не росло.

Рост производства, оживление экономики — это и есть главная задача правительства. Но она требовала колоссальных многоплановых усилий, законодательных прежде всего, а не работы печатного станка.

Примакова уличали в том, что у него нет ни ясного плана действий, ни единомышленников, которые бы пришли вместе с ним выполнять его идеи. Григорий Явлинский сказал в октябре 1998 года, что в правительстве создан клуб лоббистов, где каждый отстаивает свои интересы. Это не настоящая команда. Такой кабинет может решать только частные вопросы…

Пока Примаков формировал правительство, говорили, что у всех министров разные взгляды, что правительство соткано из сплошных противоречий и столь разнородный кабинет работать не сможет. Прогноз не оправдался.

Один из его друзей выразился так:

— Евгению Максимовичу нужны специалисты. Те из них, кто выдержит эту нагрузку и будет брать планку, будут работать в правительстве. Кто не сможет, исчезнет из правительства. Но это не искусственное объединение разных и противоположных мнений. Правительство Примакова — это не правительство красных или белых. Это правительство Евгения Максимовича Примакова.

Примакова упрекали в том, что его министры строят безумные и безграмотные экономические планы. Первые варианты правительственной программы повергли грамотных экономистов в ужас. Но Евгений Максимович своей рукой вычеркнул отгула все нелепости. Примаков оказался в ту пору, возможно, самым опытным в стране менеджером. Проявилась его сильная сторона — он умел быстро объединить коллектив в единую команду. Он не старался рассадить на ключевые должности только тех, кому доверяет, с кем связан личными, неформальными отношениями. У него в коллективе не бывало раздрая, склок, интриг. У него все работали.

Причем сам Примаков вызывал у своих подчиненных искреннее уважение. Они поняли, с кем работают, и ценили такую возможность. Уже через два месяца после прихода в правительство министры перестали говорить о необходимости накачивать экономику деньгами и поддерживать промышленность и сельское хозяйство любыми путями. Идеи национализации были сразу отвергнуты — это свидетельствовало о больших изменениях в обществе.

Эволюция министерских взглядов шла очень быстро. Если сравнить сентябрьскую программу академиков и декабрьский бюджет, то видно, какая интеллектуальная работа проделана и насколько точно осознана реальность. Были люди, которые приходили в Белый дом с искренней верой, что они сейчас вернут плановую экономику, напечатают денег и всё будет хорошо. Вступая в должность первого вице-премьера, Юрий Маслюков говорил:

— Эмиссия — это катастрофа. Но мы можем пойти на ограниченную эмиссию.

Прошло несколько месяцев, и министры увидели, что и это невозможно: тратить можно только то, что заработано. Денег правительство напечатало, но не катастрофически много. Цены постоянно росли, но рубль не обвалился. Импорт стал восстанавливаться. Магазины не опустели.

Сначала звучали совсем уж нелепые идеи: обратиться за помощью к Ираку, Ирану, Ливии, Индии и Китаю. Они не любят Запад, поэтому помогут России… Но ведь Ирак и Ливия свои немалые долги России так и не вернули. Иран и Китай просто так денег никому не дают, с какой стати?

Международный валютный фонд осенью 1998 года утверждал, что правительство России исходит из ложного посыла. Кризис в стране порожден не рыночной экономикой, а тем, что рыночная экономика так и не смогла заработать в полной мере.

В тот день, когда Примакова утвердили в должности премьер-министра, он разговаривал по телефону с государственным секретарем Соединенных Штатов Мадлен Олбрайт. Евгений Максимович сказал Олбрайт, что знает, как бороться с финансовым и экономическим кризисом. Он просил американцев подождать, пока будет сформирована его команда, и понаблюдать за ее действиями.

Олбрайт потом говорила, что американцы смущены разговорами российских министров о денежной эмиссии, о восстановлении государственного управления некоторыми секторами экономики.

— В связи с этим возникает вопрос, — сказала Олбрайт, выступая перед участниками Российско-американского совета делового сотрудничества, — понимают ли некоторые члены команды Примакова азы глобальной экономики?