Примаков

«Веселенький» Горбачев успел вовремя попасть на Старую площадь, получил аудиенцию у Черненко, и на следующий день на пленуме ЦК Михаила Сергеевича сделали секретарем ЦК КПСС. Началось его восхождение к власти.

— Если бы я тогда оказался чуть менее расторопным, всё сложилось бы по-иному, — вздыхает Прибытков. — Кто знает, поищи я его чуть дольше, и стал бы секретарем ЦК КПСС совсем другой человек. Черненко потом поминал мне эту историю: ну, вот нашел ты его. Вот так, со смехом…

Сам Михаил Горбачев с этой же исторической пьянки начал свой увесистый мемуарный двухтомник «Жизнь и реформы». По версии Горбачева, не было ни болдинского шофера, ни телефонного звонка Прибыткова. Просто опоздавший на дружескую вечеринку товарищ сказал Горбачеву, что его давно ждут в ЦК. Михаил Сергеевич покинул гостеприимных хозяев и поехал к Черненко.

Конечно же, мемуары политиков — весьма сомнительный с точки зрения познания истины источник. Но тот день был действительно звездным в судьбе Горбачева. Он сделал первый шаг к тому, чтобы стать самостоятельным политиком и изменить судьбу страны. В определенном смысле это был звездный час и для мелких аппаратных чиновников, которые могли бы, наверное, при желании и при благоприятном для них стечении обстоятельств сломать Горбачеву карьеру. И для тех, кто, напротив, уверен, что помог Михаилу Сергеевичу добраться до Кремля.

Некоторые знатоки утверждают, что и Евгений Максимович Примаков сыграл свою роль в том, что Горбачев пришел к власти.

Сын покойного министра иностранных дел Андрея Андреевича Громыко — Анатолий Громыко, член-корреспондент Академии наук, лауреат Государственной премии, в 1985 году был директором Института Африки.

— Примаков обладал аналитическим умом и тонким чутьем, я бы даже сказал, невероятным нюхом на аппаратные игры не только в академии, но и на Старой площади, — рассказывает Анатолий Громыко. — Мы с ним встречались часто. Я всегда помогал Евгению, он — мне…

По словам Анатолия Громыко, в последние дни жизни Черненко к нему в институт приехал Примаков. Разговаривать в служебном кабинете не стал, предложил прогуляться. На Патриарших прудах Евгений Максимович взял быка за рога:

— Анатолий, дело приобретает серьезный оборот. Черненко долго не протянет. Нельзя допустить, чтобы ситуация развивалась сама по себе. Кто придет после Черненко?

Громыко-младший сразу понял: Примаков пришел не просто так, а выяснить, намерен ли Громыко-старший бороться за пост генерального секретаря. Потом в эти разговоры был вовлечен будущий член политбюро Александр Николаевич Яковлев как близкий к Горбачеву человек.

Есть опровергающая версия. В ней активной стороной выглядит сам Громыко.

Считалось, что после Черненко на пост генерального секретаря претендовал член политбюро и первый секретарь Московского горкома Виктор Васильевич Гришин. Возможно, он прикидывал свои шансы как многолетний руководитель самой крупной партийной организации страны.

Но надежду возглавить страну после Черненко питал и министр иностранных дел. Андрей Андреевич Громыко слишком долго просидел в кресле министра и рассчитывал на повышение. Из оставшихся в политбюро ветеранов он, пожалуй, был самым крепким. Когда умер Суслов, именно Громыко хотел занять его место второго человека в партии. Иначе говоря, он не считал, что рожден заниматься одной лишь внешней политикой, и готов был расширить свои полномочия. Но Брежнев его в ином качестве не воспринимал. У Леонида Ильича были свои планы, и в опустевший кабинет Суслова перебрался Андропов.

После смерти Андропова, Черненко и Устинова Громыко считал себя наиболее достойным кандидатом на пост руководителя партии. Андрей Андреевич полагал, что не хуже других способен руководить страной. Он носил, не снимая, почетный значок «50 лет в КПСС», показывая свой солидный партийный стаж. Но Андрей Андреевич не пользовался большой любовью коллег по политбюро. Способность располагать к себе людей не входила в число его главных достоинств.

«Генеральный секретарь Черненко был болен, — вспоминал московский партийный работник Юрий Анатольевич Прокофьев. — Проходило собрание в Кремле в зале пленумов. Собрался очень узкий круг людей, и вместо Черненко с заявлением от его имени должен был выступить Виктор Васильевич Гришин.

Я должен был сидеть в президиуме рядом с Гришиным как первый секретарь райкома партии, а Андрей Андреевич Громыко — рядом с Горбачевым. И вот, когда мы выходили на сцену, Громыко резко отодвинул меня плечом, рванулся из всех сил вперед и уселся рядом с Гришиным. Я, честно говоря, заметался, не зная, куда сесть. Смотрю: место свободное рядом с Горбачевым, я и сел рядом».

Похоже, Андрей Андреевич питал некоторые надежды возглавить страну после Черненко. Бывший председатель КГБ Крючков пишет, как в январе 1988 года ему присвоили звание генерала армии. Подписал указ Громыко как председатель президиума Верховного Совета. Он позвонил Крючкову, поздравил, завязался разговор. Громыко вспоминал Андропова, Устинова. Заметил, что, наверное, скоро уйдет на пенсию: