Примаков

От анонимок и чьей-то злобы это, разумеется, не спасало. Но собственно политическая карьера Примакова началась в перестроечные времена, когда пятый пункт анкеты утратил прежнее значение. Первого президента России Бориса Николаевича Ельцина, насколько можно судить по его кадровой политике, национальность сотрудников вообще не интересовала. Что касается националистов, которые строят свою предвыборную стратегию на лозунге засилья евреев в правительстве, бизнесе и средствах массовой информации, то Примаков сумел поставить себя так, что к нему не смели цепляться по этому поводу.

Когда Примаков стал министром иностранных дел России, а затем и премьер-министром, левые силы, вне зависимости от того, что они думали на самом деле, публично высоко оценивали его патриотическую позицию — в противостоянии Соединенным Штатам, в борьбе против расширения НАТО, в критике экономистов-либералов и готовности поддерживать отечественного производителя.

Как выразился в ту пору один из губернаторов:

— Евгения Максимовича Примакова мы считаем истинным российским патриотом.

Когда главой правительства был назначен Сергей Владиленович Кириенко, сразу стали говорить и писать, что его настоящая фамилия — Израитель и поэтому, понятно, ничего хорошего он для России не сделает… Примакову таких претензий не предъявляли.

Евгения Максимовича, выросшего в Тбилиси, обошли стороной некоторые проблемы, которые для других оказались губительными. В благодатном климате Грузии, не только географическом, но и душевном, устанавливались гармонические отношения с внешним миром. Тбилисцы оптимистичнее смотрят на мир, чем те, кто родился севернее. Здесь, как заметил один американский советолог, царит средиземноморская атмосфера наслаждения жизнью.

Лилиана Бураковская рассказывала:

— Климат, красота Грузии, богатство природы, а ведь это райский уголок, — всё это имело значение. Южане теплее в человеческих отношениях, может быть, в силу климатических условий. Бесподобный город Тбилиси. Особенно весной — цветущие деревья, фиалки, мимозы. Мы любили с друзьями ходить в горы, смотреть развалины монастырей. А осенний базар! Обилие фруктов, овощей, немыслимые запахи южных трав. Угощали друг друга, приносили друзьям и знакомым домой вино, фрукты. Это так происходило. Вдруг звонят в дверь. Открываешь, стоит незнакомый человек с корзиной фруктов: «Вот, принес, берите, пожалуйста, кушайте на здоровье». Благодаришь, спрашиваешь: «Кто посылает?» — «Не знаю, — отвечает незнакомец. — Какая разница? Пусть у вас будет». В военные и послевоенные годы в Тбилиси тоже жили трудно, но всё же чуть лучше, чем в Москве. Выручала дешевая зелень, кукурузная мука, инжир стоил копейки. А инжир и немного хлеба — это уже обед.

Пристрастие к грузинской кухне Примаков сохранил. Любил сациви — курицу с орехами и пряностями, овощи, приготовленные на грузинский манер. В Грузии принято пить красное вино. Оно было очень дешевое. Никто и не думал о водке. В Москве таких вин в магазинах не было, но друзья иногда присылали. Со временем Бураковский стал предпочитать коньяк, Примаков — водку.

В 1937 году Евгений Примаков пошел в первый класс. Сначала учился в 47-й, потом в 14-й мужской средней школе. Выпускники этой школы всю жизнь вспоминают и замечательных педагогов, и царившую в ней чудесную атмосферу. Жизнь будущего академика состояла не только из учебы. Тбилисская молодежь собиралась компаниями, гуляла, ходила на танцы или в театр. В этих компаниях было много ярких и даже блестящих юношей.

Никто тогда не мог предположить, что со временем Евгений Максимович Примаков станет почетным гражданином Тбилиси, получит символические ключи от города и медаль. И тем более никто не мог представить, что произойдет с Грузией в конце 1980-х — начале 1990-х годов, когда страну начнет раздирать междоусобица.

Примаков не раз говорил, что разочарован происходящим в Грузии, потрясен тем, как изменились люди. Как политик, он не делал Грузии снисхождений, на переговорах был тверд в отстаивании интересов России. Но от своего тбилисского прошлого не отрекся. Татьяна Викторовна Самолис, которая работала вместе с Примаковым в Службе внешней разведки, говорит, что она была восхищена его искренней любовью к Грузии. Причем к тому времени прошло уже больше сорока лет с той поры, как он уехал из Тбилиси в Москву.

— Он многое перенял у грузин, — считает Татьяна Самолис. — До знакомства с ним я даже не представляла, что можно до такой степени впитать в себя традиции народа, среди которого ты какое-то время жил. А он воспринял эту культуру, стал в какой-то степени грузином. А тосты какие произносил, какой он тамада! Без юмора обычный интеллект пресен и скучен. А у него великолепный юмор. Любовь к друзьям, стремление с ними видеться — это тоже грузинская культура.

Война только казалась далекой от тылового Тбилиси. Никто не знал, когда она закончится. Городская молодежь считала месяцы, оставшиеся до призыва. Примаков рассказывал, что с приятелями пытался бежать на фронт. Подростков перехватила транспортная милиция на вокзале.