Примаков

Впрочем, в столкновении Горбачева и Ельцина Евгений Максимович был на стороне Михаила Сергеевича. На заседании политбюро 3 мая 1990 года Примаков советовал:

— Надо вытащить Ельцина на теледебаты, задать ему «неудобные» вопросы — о Литве, о Курилах.

Председатель КГБ Владимир Александрович Крючков выразил опасение насчет предоставления Ельцину телеэфира:

— Надо быть осторожным, он — популист, может легко вывернуться, а влияние на обывателя у него большое.

Но Примаков считал, что Ельцина можно одолеть:

— Его спросили, собирается ли он привезти в Советский Союз презервативы. Он ответил, что ему это уже не нужно. В любой стране каждый кандидат в президенты провалился бы моментально, признавшись в своей импотенции…

В сентябре 1989 года Примакова избрали кандидатом в члены политбюро. Евгений Максимович отнесся к этому спокойно, хотя это было вознесением на политический ОЛИМП. Когда он после пленума ЦК вышел на улицу, его уже ждала не «чайка», а ЗИЛ с охраной.

Один знакомый профессор встретил его после пленума. Искренне пожал ему руку:

— Поздравляю, Евгений Максимович!

Тот недоуменно переспросил:

— С чем?

— Как с чем? С избранием в политбюро!

— Думаете, что нужно поздравлять?

Как положено по номенклатурным правилам, Примаков полетел в отпуск уже не обычным рейсом «Аэрофлота», а спецсамолетом в сопровождении охраны. Собственный самолет полагался всем членам и кандидатам в члены политбюро. Но газета «Рабочая трибуна» написала о том, что на спецсамо-лете летает официальный борец с привилегиями Евгений Максимович Примаков. В роли председателя Совета Союза он возглавил парламентскую комиссию по привилегиям (секретарем комиссии стала Элла Панфилова, так началась ее политическая карьера). А депутаты и пресса требовали покончить с привилегиями партийно-государственного начальства. Эта история не улучшила отношения Примакова к газетам и журналистам. Он решил, что эта акция организована кем-то из его «доброжелателей»…

На сессии Верховного Совета Примаков подробно доложил депутатам, какие именно привилегии существуют и кто ими пользуется. Речь шла об охране, государственных дачах, медицинском обслуживании и снабжении продуктами. Тогда депутаты требовали всё это отменить, уравнять начальство с простым народом.

Прошли годы, и что же изменилось?

Высших чиновников по-прежнему охраняют и возят на лимузинах со спецсигналами. Они живут на государственных дачах, за которые платят совсем немного. Сохранилась и вся иерархическая система медицинского обслуживания номенклатуры — правительственные санатории и дома отдыха, путевки в которые продаются с большой скидкой. Отменили только столовую лечебного питания. В ней отпала нужда — с началом гайдаровских реформ продукты вернулись в магазины.

Столовая лечебного питания на протяжении многих десятилетий снабжала советскую номенклатуру продуктами хорошего качества. На улице Грановского существовала реальная столовая, которую некогда посещали кремлевские чиновники. Но уже в 1970-е годы там почти никто не обедал, только пенсионеры союзного значения приходили с судками за готовыми обедами.

Основная номенклатура получала там по талонам продукты — любые: готовые, полуфабрикаты и сырые. Там можно было приобрести парную вырезку, зеркального карпа, копченый язык, настоящую докторскую колбасу, фрукты, конфеты и пироги.

Потерять столовую, как и возможность лечиться в системе Четвертого главного управления при Министерстве здравоохранения СССР, было настоящим горем.

В основное здание на улице Грановского пускали только самих чиновников. Жен и детей начальников гоняли хмурые вахтеры. Членам семьи разрешалось отовариваться в двух филиалах, один из которых находился во дворе знаменитого Дома на набережной.

Часов в шесть-семь вечера улица Грановского заполнялась черными «волгами», иногда приезжали «чайки». Высшие чиновники заходили туда с озабоченным видом, а выходили с большими свертками, одинаково упакованными в плотную желтую бумагу и перевязанными бечевкой. Там же находилась парикмахерская. Стригли в ней не очень хорошо, работал всего один мастер, но это считалось весьма престижно — постричься на улице Грановского, а заодно повидать сливки общества и себя показать.

Чиновник, прикрепленный к столовой, вносил в кассу семьдесят рублей и получал взамен маленькую белую книжечку с отрывными талонами на обед и ужин — на каждом талоне стояло число.

Все продукты были сгруппированы в обеденные и ужинные комплексы. Например, на один ужинный талон можно было взять полкило сосисок, полкило докторской колбасы и кусок сыра, а на два обеденных — говяжьей вырезки, которую советские люди старшего поколения не видели много лет, а молодежь не видела никогда.

Министры получали не одну книжечку, а две, что позволяло взять двойное количество продуктов и кормить большую семью. А высшее партийное руководство вообще не показывалось в магазине: достаточно было продиктовать обслуживающему персоналу, что именно нужно, и всё привозили на дом (точнее на дачу) — от свежей клубники до праздничного малокалорийного торта. Этим ведало Девятое управление КГБ…