Примаков

В ночь с 16 на 17 января 1991 года многонациональные силы, размещенные на территории Саудовской Аравии, нанесли первый авиационный удар по армии Ирака, захватившей Кувейт. Началась операция «Буря в пустыне». Пока шла война, в кабинете Горбачева собирались Бессмертных, Примаков, Язов, маршал Ахромеев, еще несколько человек. Обсуждали ситуацию. Язов, опираясь на данные военной разведки и анализ генштабистов, показывал на карте ход боевых действий.

Во время этих встреч в узком составе возможность использования Саддамом оружия массового уничтожения рассматривалась очень серьезно. Считали, что иракский президент прикажет снарядить ракеты боеголовками с химическим оружием. Примаков спросил министра обороны Язова, не может ли Ирак начинить боеголовки ядерным топливом и тем самым пустить в ход «грязную ядерную бомбу», которая подвергнет воздействию радиации большие районы. Язов считал это вполне возможным.

Восемнадцатого января Горбачев разговаривал с президентом Бушем. Изложил ему свой план:

— Мощь иракской армии уже подорвана, зачем продолжать кровопролитие? Надо сделать перерыв и предложить Хусейну вывести войска из Кувейта.

Буш ответил, что Саддам на это не пойдет.

На следующий день, 19 января, Горбачев приказал отправить шифровку советскому послу в Багдаде Виктору Викторовичу Посувалюку с поручением передать Саддаму: если иракское руководство конфиденциально сообщит Москве о готовности вывести войска, Горбачев договорится с Бушем о прекращении боевых действий.

Советский президент получил ответ только через два дня. Буш оказался прав. Саддам Хусейн высокомерно отверг предложение и велел сообщить Горбачеву, что с такими предложениями надо обращаться не к нему, а к американскому президенту.

Горбачев и Примаков надеялись хотя бы уберечь Ирак от наземной операции. Евгений Максимович вновь отправился к Саддаму. Добираться пришлось сложным путем, на машинах, через соседний Иран. 12 февраля в Багдаде, когда город бомбили, Примакова тепло принял Саддам. Они обнялись. Примакову продемонстрировали следы разрушений от бомбардировок. Иракское телевидение снимало каждый шаг советского гостя, эти кадры с помощью американской телекомпании Си-эн-эн увидел весь мир.

Евгений Максимович осуждал действия американцев:

— Бойня должна быть прекращена. Я не говорю, что раньше война не была оправдана, но ее затягивание не может быть оправдано ни с какой точки зрения. Целый народ гибнет.

Эти телекадры не прибавили Примакову симпатии среди американцев.

Примаков уговаривал Саддама немедленно заявить об уходе из Кувейта. Саддам впервые согласился, но обещал дать ответ в письменной форме. Ночью в советское посольство приехал Тарик Азиз и привез совершенно пустое заявление: иракское руководство изучает идеи, изложенные представителем советского президента, и дает указание Азизу вылететь в Москву.

Вечером 13 февраля в вашингтонском Белом доме читали письмо из Москвы. Примаков всё-таки извлек из беседы с Саддамом некоторые обнадеживающие детали. Горбачев сообщал, что пригласил Тарика Азиза в Москву и просил не начинать в эти дни наземную операцию и приостановить бомбардировки. Американцы были убеждены, что эти обреченные на неуспех действия Горбачева продиктованы внутриполитическими причинами — Михаил Сергеевич боролся за свое политическое выживание.

Буш ему сочувствовал: «Мы старались отказать ему как можно более деликатно, чтобы не поставить его в затруднительное положение. Мы испытывали чувство огромной симпатии к нему и понимали его трудности. С другой стороны, мы не могли позволить ему вмешиваться в нашу политику в Заливе в самый решающий момент».

Пятнадцатого февраля Совет революционного командования Ирака заявил, что в принципе готов выполнить резолюцию Совета Безопасности ООН, то есть вывести войска из Кувейта, если будут выполнены следующие условия — американцы уходят из Саудовской Аравии, а Израиль оставляет все территории, которые должны принадлежать палестинцам.

Семнадцатого февраля на специально отправленном за ним советском самолете в Москву прилетел иракский вице-премьер Тарик Азиз. На следующий день утром он уже был в Кремле. Горбачев нетерпеливо спросил:

— Что вы привезли?

Азиз ответил, что его правительство принимает в принципе резолюцию Совета Безопасности. Иракцы готовы вывести войска поэтапно, если будут выполнены все их условия и ООН отменит все санкции.

Горбачев предложил: пусть Ирак немедленно пообещает вывести войска, тогда он уговорит Буша прекратить бомбардировки. И пусть в Багдаде поторопятся, потому что американцы не намерены заниматься умиротворением.

Азиз улетел в Багдад. Он вернулся ночью 21 февраля. Горбачев, всё еще полный энтузиазма и надежды закончить войну, ждал его в Кремле. Они говорили до трех часов ночи. Азиз заявил, что иракцы готовы отступить, но понадобится на это полтора месяца. Горбачев втолковывал ему, что такая затяжка невозможна. Азиз нехотя согласился сократить срок вывода иракских войск из Ирака.