Приманка для Альфы

Альфа стал успокаивать меня. Тёплые волны окутали. Нет, они не проникали в сознание, просто убаюкивали, умиротворяли и спасали от неизбежной истерики.

Мы уходили в лес. Пожара так и не случилось, все искры, что тронули соседние деревья, потухли, это радовало моего внутреннего человека. С каждым днём его становилось всё меньше и меньше, возможно, совсем скоро я обернусь. Альфа во всём разберётся, почему я до сих пор не зверь.

— Поцелуй меня, — попросила я, продолжая заворожённо глядеть на удаляющийся берег реки, где произошло так много странных судьбоносных встреч. — Или ты не можешь после минета… В смысле утреннего минета. С тобой.

— Спасибо, принцесса, что уточнила, а то что бы я мог подумать, — ехидно и напевно протянул мой Акила. — Юная харза в обществе двух Демонов. — Он гладил меня по спине, приласкал к себе. Прямо на ходу губами сквозь колючую бороду собирал мои слёзы с лица. — Конечно же я не боюсь вкусов и запахов, они наши с тобой. Весь мир, как декорация к моему выступлению, и только тебя всерьёз воспринимаю.

— Хоть кто-то, — горько усмехнулась я. — У меня, Акила Деянович, никого нет… Вообще никого. Только ты и три волчицы.

Он укрыл меня собой, и наконец-то подействовали его волны спокойствия, я плакала, но теперь от счастья, в его крепких объятиях. Лицом пряталась в ароматных запутанных волосах Альфы.

Горячий, сильный.

Мой волк, мой муж, мой Альфа!

— Брелок зачем взяла? — неожиданно усмехнулся Акила, пытаясь заглянуть мне в глаза.

— Отведи меня, пожалуйста, к обрыву над морем, я скину его. Это будет такой ритуал — утоплю своё прошлое.

— Какая ты интересная, Теона Тара.

Ты — моя любовь

— Медвежонка надо было убить, — говорил Акила, ведя меня за собой по лесу за руку. — Мёртвый медвежонок не приведёт в это место взрослых медведей.

— Как бы я смогла убить ребёнка? — оторопело смотрела ему в спину.

При ходьбе шевелились мышцы, и крылья казались настоящими. Он их распустит? Летать Акила умеет?

— Никак конечно, ты же челОвечка, — он глянул через широкое плечо подмигнул мне, в бороде добрая улыбка.

Вот с такой доброй улыбкой Альфа мог убить Меланью, Игорька и думается мне, трёх котят тоже запросто. Он жил по волчьим законам и судить волка за это нельзя.

— Ничего не будет за то, что я её отпустила.

— Поверь своему Альфе, она в укусах приплывёт домой, папа спросит: «Кто?». Медведи, принцесса, упёртые. Они может не из чувства мести пойдут, они её заменят на якобы праведные позывы. Допустим, решат, что это место угрожает мирному существованию не враждующих оборотней, то есть их семьи И придут с зачисткой. А убивают они всех, и котолаков, и волков. При этом насилуют. Волки не насилуют, когда ходят на разбой. Убиваем мы и всё. Медведи, какую девку поймают, не упустят. Выжить после медведя простой челОвечке будет очень сложно.

— Ты что меня пугаешь?! Зачем?! Я их ребёнку жизнь спасла, — возмутилась я вырвав свою руку из его пальцев. Акила остановился и посмотрел на меня, опять внутрь заглядывая, словно читал, листал, искал что-то внутри меня.

— И получишь за это, — пальцем когтистым погрозил мне. — Знай, у волков нет друзей.

— А Лёшка Боровой со змеями общается, одежду мне подогнал, — я показала наряд, чувствуя, что слёзы накатывают, губы поджала от отчаяния. — Есть друзья.

Как бы я стала убивать медвежонка? Особенно в обличье человека. Не готова я злой волчицей стать.

— Акила, но должно же быть что-то человеческое в оборотне, — шепотом поинтересовалась я.

— Для этого крестятся многие. Или в иную человеческую религию уходят, — кивнул он. — И среди людей живут. Не забудь мне напомнить, что нужно у людей пожить месяца три-четыре, потому что если я Меланью увижу, перережу горло. Ей, её родственникам и всем, кого успею перебить, пока они меня сами не угробят. Но тут вопрос спорный, — он задумался, взял мою руку и поцеловал. — Может и выйдет мне их вырезать.

— Озверел, — констатировала я.

— В меру и это на пользу волчьему племени.

Плясали вокруг нас с Альфой светлячки, и начинали играть огоньками, потому что солнце укатилось за горизонт, и восходила ранняя луна. Наступающая ночь фиолетово-синее небо осыпала тысячью ярких звёзд. И не было темно в Мёртвом логе, наоборот ночное освещение сказочное и чарующее создавало для волков особую атмосферу. Интимную, домашнюю.

Мы стояли у необъятных стволов высоких деревьев. Трава густая у их подножья была ниже колен. Здесь паслись олени недавно, возможно не оборотни вовсе.

Я неплохо видела в темноте, поэтому смотрела, впилась в Альфу своим взглядом.

Акила красивый мужчина. У него и губы такие интересные, скульптурные с ямочками в уголках. Как рассмотрела в бороде? Старалась, внимательно разглядывала, до этого некогда было, об Игорьке думала.

Я подошла впритык к волку-оборотню, потрогала лицо пальцами. Скулы острые. Глаза это отдельная история, они… Они меня пленили. Красивые, под широкими бровями мерцали голубым светом. Затуманились немного, потемнели от вожделения. Россыпь морщинок в уголках глаз, над переносицей морщина. И всё.

Привлекательный, сильный молодой мужчина.