Приманка для Альфы

В самом Мёртвом логе дорог не было, поэтому чёрная гладкая поверхность из твёрдого камня резко обрывалась у кустов. Дороги по всему Лесу делала в своё время Многоликая. Это такая древняя-древняя колдунья, которую Акила ненавидел, она играла на флейте. Звуки флейты входили в резонанс с Силами мира и выполняли волю играющего. Процесс сложный, неизученный, как с научной точки зрения это происходило, никто не знал. Но дороги и здания строились. Только до Мёртвого лога, дальше ничего не было. Не ходила этими путями Многоликая.

Кусты росли у подножья гор. Горы достаточно высокие. Камень чёрно-серый. Стеной вертикальной, как ограда, отделили мир оборотней Лес от места, где водилась всякая гадость, ну и мы с Лёхой оттуда.

В горах был тоннель около пятнадцати или двадцати километров, широкий, надёжный.

Вот у этого тоннеля мы и разложили наш пикник.

Дёмьян с Кристиной и Василисой жрали оленя. Пятнадцать Диких, которые увязались за нами, бегали рядом, охотились. И ещё десяток шёл по пятам, решили с нами пойти. Что вело их? Просто чувствовали меня, понравился запах, вот и увязались. Я бы предпочла, чтобы Афанасий с нами пошёл, но он не появлялся с тех пор, как напали на медведей.

Лёшка вытер бороду. Уже не влезало награбленное добро в волчье чрево, но его взгляд ненасытный пробежался по бочонкам со сладостями, хлебу и головке сыра.

— Хватит жрать, пузо треснет, — усмехнулась я, сама из последних сил доедала булку.

— Не могу, хочу, — усмехнулся Боровой.

— Расскажи о себе. Кем был твой отец?

— Родного не помню, его убили, когда я был маленький. Мама не стала Дикой, потому что её любовь ко мне удержала.

— А такое бывает?! — удивилась я.

— Да, любовь оставляет в полном обороте, — кивнул Лёшка. — Обычно любовь истинной пары, но любовь к детям тоже бывает сильной.

— Круть. Я не знала, думала всё на сексе повязано.

— Любви, Теона! — разозлился Лёшик и отвалился наконец-то назад, поглаживая живот.

— А потом мама замуж вышла? — посмотрела на него и залпом выпила свою простоквашу из деревянной медвежьей кружки, которая пропахла пивом.

— Да, отчим был мне как родной отец, но младше и слабее матери. А вот мой отец. Мне про него много рассказывали. Звали моего отца Тит Владиславович и убил его родной отец, то есть мой дед Владислав Лель,

— За что? — нахмурилась я, в голове всплыли законы волчьего племени. Вполне возможно, что отец убивает сына.

— В общем мой дед Лель, был в возрасте и женился на девке, которая имела колдовские способности. И в её голову сразу забрался Елень.

— Это как? — выпалила я, сосредоточившись.

Елень — это моя больная тема. Надолго, а может навсегда.

Елень, залезающий в голову волчице, страшная история.

— Защиту пробил и овладел её разумом, но не явно, а подкидывал девушке колдовские способности. Она думала, что великая из великих, а влюблённый Владислав Лель ей всё позволял. Елень часто так делал, выберет в чужом племени колдуна хвастливого и соблазнит его колдовскими способностями. А потом этот колдун изнутри всё племя травит или убивает.

— Тварь, — прошипела я. — Как же опознать такого шпиона?

— Ты — Альфа, — с вызовом усмехнулся Боровой. — Но раз племя волчье живо, значит, кто-то эту девку всё-таки грохнул. Можно различить шпиона.

— Ненавижу Еленя и Еленю, — задумчиво протянула я.

— И отец мой ненавидел. У Тита любимую маму и сестрёнку Елень убил. Тит к дядьке своему пошёл. Владислав Лель был родным братом Василию Догоде. И Василий Догода мудрый старик был, вот Тит и спросил, как быть, что вот такая дрянь в волчьем племени завелась. Ему сказал Догода: «Убей».

— Правильно, — одобрила я слова Василия Догоды.

— А потом добавил: «Если не сможешь, привези мне». Отец оставил жену и меня… Странно, но возможно они с мамой были Запасными, но эта опасность спать ему не давала. Был он колдуном и снился ему сон, как эта девка с оленем в голове убивает его родных. Он к отцу, к Владиславу Лелю пришёл и вместе с ним путешествовал. Потом выкрал девку, хотел убить, а не смог.

— Почему? — нахмурилась я.

— Тело её было неубиваемым. Ни голову отрубить, ни кожу порезать, лежала каменной бабой, и Елень не дал её грохнуть.

— Бесовщина, — шепнула я, и по телу пробежали мурашки.

— Повёз отец эту девку Догоде, но Лель догнал и убил его. Владислав убил Тита, родного сына из-за юной любовницы, зная, что у неё в голове Елень.

Лёшка стал печальным, сел, скрестив ноги и смешно на стройном теле под рёбрами вырисовывался сытый живот.

— Это получается, Еленя запросто может вот так залезть в голову любому волку? — поинтересовалась я.

— Если колдунов взрослых нет рядом, то запросто, — кивнул Боровой и потянулся к хлебу и мёду.

— Лопнешь, Лёшка.

— Сама не лопни, — усмехнулся он и отобрал кружку с простоквашей, которая уже не лезла в меня.

— Там куда мы идём очень сильные колдуны, — предупредила я, поднимаясь. Решила скормить остатки варенья Кристине и Василисе.