Принадлежать демону

— Ты один у меня еще не скоро будешь ходить — в прошлый раз, когда я отпустил тебя одного, ты ухитрился умереть, — шутливо ворчал Крис, отводя меня к машине.

Он ухитрился тут обжиться. По его словам, мир тут забавный и веселый, а я слушал, смеялся, удивляясь, как быстро вернулся к жизни, и думал о своей затее.

Еще подслушав разговор Марты с матерью, я понял, что отец моей жены явно по глупости был изгнан из ее жизни, и с горечью понимал, что это могло его сломать, но мир меня обрадовал. Нет, этот человек выдержал потерю, не скатился, не упал на дно, не запил, просто ушел в работу, замкнулся, но так и не нашел себе другую.

Переживал, что ему не позволяют видеться с дочкой, но и встреч не искал. Себе никак не мог это объяснить, но я то знал, что это магия. Бабушка у Марты сильной ведьмой была, и по просьбе дочери сильный барьер перед этим человеком поставила, и он просто не мог, совсем не мог вернуться, как бы сильно ни хотел.

— Нам вот сюда, — сказал я, указывая на двор.

Крис со мной поднялся на третий этаж и на всякий случай даже призвал меч, когда я собрался нажать на звонок.

— Крис, — укоризненно сказал я ему, взглядом указывая на оружие.

— Ага, а там опять какой-нибудь инквизитор.

— Нет там никого кроме ее отца — просто человека, так что убери.

Он что-то проворчал, но меч спрятал, сделал его невидимым. И на том спасибо.

Когда я позвонил в дверь, за дверью тут же раздался собачий лай.

— И это ты говоришь — никого кроме человека? — подловил меня Крис.

Я бы ему ответил, но мне открыл дверь темноволосый мужчина с рыжими, как у Марты, волосами. Они у него тоже вились, и он собирал их в короткий пушистый хвост на макушке, что смотрелось очень странно с его хмурым взглядом.

— Вам чего?

— Василий Олегович? — уточнил я.

— Ну.

— Я муж вашей дочери — Марты, — представился я, протягивая ему руку. — Сегодня ночью вы стали дедушкой.

Он не ответил. Уставился на меня испуганно и ошарашенно, но руку все равно пожал.

— Я… я могу ее увидеть? — спросил он дрожащим от волнения голосом, как только я снял барьер, прикасаясь к его руке.

— Ради этого я и приехал. Думаю, вам пора вернуться в ее жизнь.

Он на это ничего не отвечал, только согласно кивал, глядя на меня огромными от изумления глазами.

*Марта*

Я проснулась в больничной палате и испуганно вскочила с места. Книги у меня не было, живота тоже и никаких девочек.

— Что? — с ужасом спросила я, подскочила с места, тут же схватившись за живот. Он устало ныл, пугая меня еще больше.

После всего, что я успела пережить, я во всем сомневалась, но амулет на шее был и кольцо на пальце тоже. Оно стало тоньше, изящней, но осталось при мне.

Выглянув из палаты, я тут же столкнулась с медсестрой.

— А куда вы? Что случилось?

— Где мои девочки? — тут же спросила я, схватив ее за руку.

— На осмотре у педиатра, — растерянно ответила она. — Пуповинки им надо еще обработать, а потом их принесут к вам. Нам просто доктор сказал, что вы еще часа два будете спать.

Я ее сразу отпустила, признаваясь:

— Да, я бы поспала немного.

Но, вернувшись в палату, уснуть не смогла, написала маме.

«Не знаю, как Бес на этот раз повлиял на мир, но он вернулся, а я родила».

«Я сейчас приеду», — написала мне мама в ответ и действительно примчалась уже через полчаса, когда мне как раз вернули девочек.

— С ними все хорошо. Здоровые, крепкие малышки, поздравляю, — сказала мне медсестра, что следит за новорожденными. Заодно предупредила, когда именно будет забирать моих малышек на осмотр и обработку пуповины. Пообещала помочь, если мне с ними тут станет трудно.

— Мы поможем, — вмешалась мама. — Я всегда к ней приеду, посижу тут, чтобы она поспала.

— И так можно, — согласилась медсестра и вышла.

— А они всегда такие добрые и понимающие? — спросила я у мамы, сидя на кровати и глядя на своих девочек, что лежали в двух маленьких кроватках рядышком.

— При условии, что мы платим за обслуживание этой палаты — должны, — строго сказала она и тут же смягчилась, присаживаясь на край кровати и обнимая меня. — Как ты, моя девочка?

— Все хорошо, — призналась я маме и рассказала все про карту, про Бессмертон, про то как родила там и как воскрес Бес. — Вот что у меня на память о его смерти осталось, — сказала я, показывая маме медальон. — Это то самое лезвие, что он расплавил прямо у себя в груди. Безумец.

— Дурачок, — ворчливо сказала моя мама, но с добрыми нотами в голосе, а потом обняла меня крепче. — Мне вообще ничего о себе не сказал.

— Ну он такой, — улыбаясь, сказала я и решила сменить тему: — Давай я лучше тебя с внучками познакомлю. Это Ева, а это Диана. Одна из них станет главной жрицей Бессмертона, а вторая королевой, но мы не знаем кто. Мать не сообщила, сказала, что они сами разберутся. Так-то.

Я усмехнулась, а мама пошла общаться с девочками. Она с ними здоровалась, рассказывала им кто она и смеялась.

— Так сложно, что их двое. Хочется обеим внимание уделить, а если поздороваешься с одной, кажется, что вторую еще вниманием обделил.