Приносящий Дары

Сантия действительно развернулась и пошла к двери. Флайер летел к Ганруаду, столице Ганруадийской империи, которая покорила практически всю планету. Меня не устраивала перспектива во время столь ответственных переговоров остаться без научного консультанта и я громко и грозно рыкнул:

— Стоять! Ты куда это намылилась? Тебе что, не ясен приказ генерала Такеманка? Мне скоро нужно будет базарить с императором Валгиаром, а тебе предстоит доказать ему, что с драгенариями не случится ничего плохого и что вы просто сделаете так, что самые большие из них уже не будут давать потомство. Только после того, как мы обо всём договоримся и я затолкаю в КОПСы столько этих ракушек, сколько в них влезет, мы вернёмся на Тернир. Вот там ты можешь идти на все четыре стороны вместе со свои защитным костюмом. Он настроен на тебя и потому теперь даже с большой доплатой мне не нужен. Ничего, как-нибудь проживу и без такой помощницы, как ты. Не жили счастливо, не фиг и начинать.

Сказав так, я подвёл Сантию к роскошному креслу, чуть ли не силой втолкнул в него, потом сел в другое, стоящее перед пультом управления, демонстративно положил ноги на пульт и, натянув берет чуть ли не на подбородок, сделал вид, что сплю. На душе у меня противно мяукали и скребли по чему-то очень чувствительному кошки. Мне очень понравилась эта девушка и я почувствовал вдруг, что потерял её навсегда. "Ну, и чёрт с тобой! Подумаешь, какие мы обидчивые, уже и слова не скажи!" — подумал я и вздохнул. Вскоре мы прилетели в Ганруад — город просто какой-то сказочной красоты, в котором даже хижины в пригороде казались жилищами фей. Рестия в то время пребывала где-то в конце семнадцатого, начале восемнадцатого века земной хронологии и была весьма своеобразным миром с на редкость однородным этническим составом, что сделало рестийцев очень миролюбивыми. Они не то что бы совсем не воевали друг с другом, такое случалось с ними, просто даже воюя они никогда не переходили за рамки разумного, да и их войны иначе, чем бряцанием оружием и принятием воинственных поз назвать было нельзя.

Ну, помаршировала пехота по аккуратным дорогам, проскакала кавалерия, помахали ребята друг у друга перед носом саблями, поставили белый шатёр и начали переговоры. После того, как стороны приходили к соглашению, устраивавшему всех, бравые военачальники чин по чину расплачивались с крестьянами за потоптанные посевы и на этом всё заканчивалось. Красота. Так и я бал бы не против сходить в поход. Хотя на планете и существовала Ганруадийская империя, куда большее влияние на жизнь людей оказывали всякие князья, герцоги, маркизы и графы с баронами. Это для них император Валгиар Седьмой был персоной номер один, ещё бы, он же и до моего появления летал на флайере, подаренном Саем. Зато у Валгиара никогда в жизни не прорезал бы тот финт, который провернули Гай и Тейрад с учёными, работавшими на них. Реснийцы послали бы как императора, так и любого князя, вздумай те приказать такое, далеко-далеко.

Когда мы подлетели на четырёхпалубном флайере, имевшем в длину сто двадцать метров, а в ширину двадцать пять, к императорскому дворцу, тот не смотря на свой изысканный архитектурный стиль, тот сразу же стал выглядеть чуть ли не конурой по сравнению с этим летательным аппаратом, сверкающим полированным хромом, позолоченным декором, огромными хрустальными окнами и тёмно-малиновыми бортами и днищем. Флайер летел на высоте в семьдесят метров со скоростью не свыше тридцати километров в час и потому на здоровенной площадью перед императорским дворцом собралась огромная толпа народа. Как только флайер завис на высоте в пять метров над брусчаткой площади, я попросил Шапкина превратить наши защитные костюмы во что-нибудь более приличное, чтобы не выглядеть в глазах императора Валгиара Седьмого конченым типом, плюющим на всё и вся с высокой колокольни.

Тут же начались метаморфозы. Моя куртка превратилась в длинный тёмно-зелёный сюртук из мерцающей ткани, а свитер в блузу бирюзового цвета с отложным воротником, обшитым по краю белоснежным кружевом, повязанную бантом более яркого зелёного цвета. Штаны превратились в просторные, чёрные, расшитые серебром панталоны, бутсы в коричневые ботфорты со шпорами, ремень в перевязь со шпагой. Берет же стал широкой фетровой шляпой с огромными страусовыми перьями. Ничуть не меньшие изменения произошли и с защитным костюмом Сантии. Он превратился в кринолин небесно-синего цвета с огромным бантом сзади, множеством складок и кружевными оборками, с пышными рукавами и кружевным жабо. Лиф был весь расшит золотом, а берет превратился в большую, белоснежную шляпу. Одарив девушку, сделавшуюся в считанные секунды королевой, сердитым взглядом, я хмурым голосом сердито буркнул:

— Книксен сделать перед императором сможешь?

— А что это? — Испуганно встрепенулась девушка.

— То же мне, деревня, — фыркнул я, — смотри, как это делается в приличных домах Лондона и Парижа. Тебе нужно будет просто слегка присесть и вот так развести руки, а голову склонить вот так.