Принц Галлии

Вдруг за его спиной раздался тихий скрип двери. Александр резко оглянулся и увидел на пороге свою сестру Жоанну.

— Почему ты здесь, дорогая? Поздно уже.

— Я не могу заснуть, Сандро. Я так соскучилась по тебе, а ты лишь только приехал — и сразу за дела. Неужто они часок-другой не подождут?

— Дела никогда не ждут, сестренка. И вообще, зря ты пришла. Если дядя прознает, что ты была у меня ночью, опять разборы начнутся: «Ах, доченька, ты разрываешь мое сердце!..»

Губы Жоанны тронула вымученная улыбка.

Брат ласково смотрел на нее — единственное существо, которое он по-настоящему любил, в то же время презирая всех остальных, лютой ненавистью ненавидя весь мир, который так жестоко и подло обошелся с ним. Внук короля, сын его старшего сына, имевшего глупость умереть раньше отца, Александр был лишен дедом законного наследства — королевской короны. Покойный король Рикард, будучи весьма благосклонным к младшему сыну, теперешнему королю, крайне неприязненно относился к старшему, а после его смерти обратил всю свою нелюбовь на Александра. Он принудил его, одиннадцатилетнего мальчишку, отречься от всех прав на престол, и с тех пор жизнь Александра была отравлена ненавистью, злобой и завистью. В течение многих лет его ни днем, ни ночью не оставляла в покое мысль, что не будь его отец таким строптивым и непослушным сыном или проживи он хотя бы на четыре года дольше, то Александром Х, королем Наварры, был бы другой человек. А именно — он, Александр Бискайский.

Год за годом, капля за каплей, этот яд все глубже проникал в его душу. Со временем сердце его ожесточилось, он перестал верить в Бога и бояться ада, неистовая и поначалу бессильная ярость сменилась глубоким цинизмом, холодным расчетом и постоянным лицемерием. У Александра не было ни одного друга, он вообще забыл, что значит слово «дружба». Все его мысли и чувства подчинялись одному императиву: во что бы то ни стало вернуть утраченную корону. К людям он относился с презрением и пренебрежением, но тщательно скрывал это — да так мастерски, почти виртуозно, что лишь единицам удавалось разглядеть за внешним лоском блестящего и респектабельного вельможи уродливую сущность озлобленного, беспринципного властолюбца.

Женясь на Бланке, граф видел в ней не женщину, не будущую спутницу жизни, но, прежде всего, орудие для достижения поставленной цели. Зная о нежной привязанности Альфонсо к старшей из своих сестер, он рассматривал этот брак, как весьма удачный в тактическом и стратегическом плане ход. Наваррский король, кстати, по достоинству оценил дипломатический успех племянника и дважды за последние полгода отправлял его во главе немногочисленного и плохо подготовленного войска на подавление крестьянских мятежей в Стране Басков, втайне рассчитывая, что там он встретит свою смерть.

Но все надежды Александра пошли прахом, когда Бланка узнала о его связи с Жоанной. Сам по себе ее отказ делить с ним постель не так чтобы очень огорчил его — однако затем последовал полный разрыв между ними, и жена стала относиться к нему с откровенной враждебностью. Было бы по меньшей мере наивно объяснять все происшедшее крайней набожностью Бланки и, как следствие, глубочайшим отвращением, которое она испытывала к кровосмешению. Будь Александр порядочным человеком, она бы, конечно, простила его, как простила Жоанну, тем более что его порочная связь с сестрой продлилась всего несколько месяцев и прекратилась задолго до их женитьбы. Но нам известно, при каких обстоятельствах был заключен их брак. С самого начала Бланка не питала никаких нежных чувств к Александру и уже на второй неделе супружеской жизни полностью разочаровалась в нем, а еще спустя неделю возненавидела его всеми фибрами души. Она была девушка умная и проницательная, довольно быстро у нее сложилась целостная картина его неизменной натуры, и она с ужасом поняла, что за человек ее муж и какие побуждения им движут.

Давнее прегрешение Александра послужило лишь поводом для разрыва, но никак не причиной оного, хотя Бланка, возможно, придерживалась иного мнения. Она без зазрения совести шантажировала его, угрожая разоблачением и бракоразводным процессом. Положение графа стало еще более отчаянным, когда Альфонсо взошел на престол. Задумай теперь Бланка избавиться от мужа и попроси в этом помощи у брата, то остаток своей жизни Александру придется провести в бегах, скрываясь от вездесущих убийц, направляемых рукой кастильского короля. Одна-единственная слабость обернулась для графа Бискайского настоящей катастрофой. Иронией судьбы, единственным чистым и непорочным, что еще оставалось в нем, была любовь к родной сестре — чувство, которое во все времена в равной степени сурово осуждалось и церковью, и обществом.