Принц и Лишний

— Что же тебе причиняет такую боль? — спросило проницательное чудовище, обнимая меня. — О чем же таком ты постоянно думаешь, душа моя? Чем же себя так терзаешь?

Ага, сейчас будем жаловаться одному чудовищу на другое. Увы, я не хочу об этом рассказывать. Просто не хочу. Мне приятней думать о том, что все уже позади и что этот кошмар больше никогда не повторится. Я хочу просто взять и закрыть дверь в прошлое, повернуть ключ в замке, убедиться, что прошлое больше не выберется из своей тюрьмы, а потом выбросить ключ и жить дальше.

Кстати о дверях! Меня прошиб холодный пот. Я пыталась вспомнить, закрывала ли я дверь офиса изнутри перед уходом. В упор не помню.

— Можно, я на минутку смотаюсь… Мне нужно кое-что проверить… — взмолилась я, выпутываясь из объятий и вскакивая с дивана.

Через минуту я была в офисе. Закрыла! Фу-у-ух! Слава богу! А теперь обратно. Да что со мной сегодня такое!

— Все нормально! — радостно заявила я по возвращении, в надежде, что лимит неприятных моментов на сегодня исчерпан. Я хотела что-то сказать, но услышала тихий писк и шорох… Доносился он из кустов. Я дернула Иери за рукав и показала на кусты. Под кустом в траве лежала маленькая красивая птичка… Судя по клюву — совсем птенец. Он раскинул крылья и явно собирался на небо. В самом прямом и грустном смысле этого слова. Птичка смотрела на меня своими маленькими черными бусинками глаз, подернутыми мутной поволокой… Я раздвинула траву, села на корточки и протянула руку. Птичка даже не дернулась, а лишь обреченно закрыла глаза. Я сглотнула, чувствуя, как у меня наворачиваются слезы. Не могу видеть, когда животные умирают. Ни в жизни, ни в фильмах. Есть у меня целый список кинолент, которые я никогда не стану смотреть, как бы мне их ни советовали. Сердца не хватит… И тут убеждай себя или не убеждай, что это просто отличная режиссура, а животные на самом деле живы-здоровы, но попробуй сдержать слезы, когда умирает собака, жалобно поскуливая, или кошка, трогательно глядя в душу зрителя. Кусая губы, чтобы не разреветься, я осторожно взяла на руки комочек перьев.

«Орнитоз! — авторитетно постановил Идеал, листая медицинский справочник „От животных — человеку“. — Заразное инфекционное заболевание! Может привести к летальному исходу. Ты, перед тем как спасать животных, требуй у них справку!»

— Иери, давай отнесем ее внутрь… Может, ей еще можно помочь? — жалобно прошептала я, понимая, что таким голосом мне нужно предлагать прохожим дворняжек в переходе. Я обвела взглядом парк и закусила губу. Ну нельзя же просто положить бедную птичку в травку, отойти в сторонку как ни в чем не бывало и оставить умирать, даже не попытавшись ей помочь?

Я и сама прекрасно видела, что помочь уже нельзя. От этого чувства в груди что-то защемило.

— Ну, может, ей хоть водички дать… Или крошечку хлебушка… — простонала я, глядя, как красивый, яркий комочек перьев собирается прямым рейсом отправиться в лучший мир, прямо на моих руках. Я снова сглотнула. — Он же совсем птенчик… Маленький…

Иери молчал. Нет, я не требую, чтобы он рыдал вместе со мной и прижимал к себе несчастную птичку как родную, но все же…

Я попробовала погладить птичку пальцем по голове, понимая, что это ее не спасет. Мои губы дрожали. Маленький комочек перьев лежал у меня на ладони, вызывая конвульсивно-глотательное движение, которое предшествует рыданию.

— Душа моя, — вздохнул Иери, глядя на меня. — Ну чего ты? Смерть — это то, что бывает со всеми…

— Зачем же ты так жестоко! — в сердцах возмутилась я, чувствуя, как после этих слов по щекам потекли слезы. — Мне так жаль, что я ничего не могу для нее сделать… Нельзя просто так стоять и смотреть, как она умирает… А вдруг ей можно чем-то помочь?

Чудовище вздохнуло, глядя на меня пристальным взглядом. Я плохо различала его лицо за пеленой слез. Мне почему-то вспомнилось, как мы с Оленем гуляли в городском парке, а какие-то малолетки мучили бедную кошку, которая вырывалась и орала как резаная.