Принц и Лишний

— Хочешь, я расскажу тебе сказку, душа моя… — прошептал Иери, накрывая меня одеялом и целуя. — Жил на свете принц, который очень рано осиротел. Душа у принца была самая обычная. Капризная, ленивая, избалованная душа, ни в чем не знавшая отказа. Государственные заботы его утомляли, вызывая скуку и зевоту, поэтому он предпочитал просто жить в свое удовольствие. И вот однажды принц встретил одну благородную девушку с нежной и красивой душой, почти как у тебя, душечка. И в этот момент душонка принца потеряла покой. Он бредил этой красавицей, осыпал ее подарками, комплиментами, дарил ей стихи. Но это были не его стихи. Они были просто подписаны его именем. Искренние слова любви не могли родиться в жалкой душонке, а чтобы облечь их в поэзию, нужно хотя бы научиться писать свое имя и титул без ошибок. Поэтому лирику принц поручал слугам, чтобы выдать ее за порывы своей души. Но душа девушки не отвечала взаимностью, чувствуя фальшь в каждом слове. Она искренне и нежно любила другого. И самое интересное, что ее любовь была взаимной. Но принц не мог успокоиться. Под красивыми словами о возвышенных чувствах, изящными комплиментами и рифмами скрывалась обычная низменная страсть, которую принц мечтал утолить. Он мечтал сорвать цветок, поиграть с ним, а потом растоптать. Но душа девушки не продавала любовь. Она дарила ее тому, кто ее ценит… И две влюбленные души были счастливы, пока в этой самой комнате страдала жалкая душонка, изнывая от собственного бессилия.

Иери умолк. Я требую продолжения мелодрамы!

— Ну? — нетерпеливо заерзала я, украдкой целуя в грудь хитрое и коварное чудовище, которому впору снимать сериалы, обрывая серии на самом интересном месте. — Это вся сказка?

— Нет, душа моя… Это только начало… Каждый раз, когда ты будешь засыпать у меня на руках, я буду рассказывать тебе продолжение… А теперь поспи немного… — шепот растворился в предутренней тишине.

— Я заметила, что ты многое умеешь… — вздохнула я, устраиваясь поудобней и закрывая глаза.

— За то время, которое я существую, душа моя, можно научиться абсолютно всему. Было бы желание. Хотя я встречал тех, кто за всю невероятно долгую жизнь постиг в совершенстве только науку ковыряния в носу. Но есть и хорошая новость, — я почувствовала, как его грудь слегка подергивается от тихого смеха. — Они действительно мастера в своем деле.

— Может, поэтому их жизнь была долгой? Они не искали неприятностей и приключений, а лишь молча совершенствовались в выбранной сфере… — зевнула я, засыпая.

Одеяло действительно может спасти от чудовища. Записывайте рецепт от одиночества. Вам понадобится одно чудовище и одно одеяло (цвет пододеяльника не имеет значения). После того, как чудовище попытается вас съесть, просто заверните его в одеяло, обнимите и прижмитесь к нему покрепче. И если в этот момент офигевшее от такой неожиданности чудовище обнимет вас, то значит, вы все сделали правильно. Можно подползти к его ушку и прошептать: «Я сейчас сама тебя съем!» Все. Можете спать спокойно. Чудовище еще долго будет изумленно голодными глазами пялиться в темноту, капая слюнкой на разрыв шаблона!

* * *

— Не вставай… — услышала я, когда открыла глаза и собиралась срочно мчаться на работу. — Полежи еще немного… Совсем чуть-чуть…

Бессовестный соблазнитель подушкой, одеялом и объятиями! Да от тебя совесть должна откусить большой кусок, зная, что мне сегодня в девять часов нужно быть Героем девичьих грез, Рыцарем зареванных подушек, Мистером облизанный и зацелованный до дыр портрет!

— Я все время лежал и думал… Ты не сильно обидишься, если я откажусь от твоего подарка… — с душераздирающим сожалением в голосе прошептало чудовище.

— Какого? — насторожилась я, вспоминая конфеты.

Мысль о том, что он собирается вернуть просроченные конфеты, меня спросонья сильно озадачила! Распакованный товар обмену и возврату не подлежит. Нет, даже если конфеты действительно не самые лучшие, это не повод раскладывать их обратно и возвращать в магазин. Хотя если они действительно не очень, то разницы никто не заметит!

— Моя душечка, — меня поцеловали в щеку, — этой ночью восемь раз дарила мне свою душу. Искушала меня нежным шепотом на ушко скушать ее немедленно, сразу и целиком…

Н-да… Согласна, я была щедра, как гипермаркет в черную пятницу.

Через двадцать минут мне обеспечили утреннюю ванну и завтрак, а также притащили самое большое зеркало, в котором я пыталась обеспечить себе «портретное» сходство.

Когда вопрос с внешностью был решен, остался вопрос с одеждой. Пока я отсвечивала торсом, критически заглядывая себе в глаза, часы намекали, что времени почти не остается. Я повернулась, глядя на расстегнутый и расшитый серебристыми шнурами колет, на тонюсенькую сорочку с кружевными воротничком и манжетами, на облегающие штаны и изысканные светлые сапоги с тиснением. Совесть долбила меня дятлом, когда я нежно посмотрела на обладателя этой красоты.