Я прикоснулась к одной розе возле фонтана, наклонила к себе и понюхала. Да, это не магазинные цветы без запаха. Эти розы пахнут, причем так сладко, что сразу начинает кружиться голова.
— Ч
— Да, нас и так немного осталось, а мы тут границы перекрываем, — горько усмехнулась я, понимая, что, зная в общих чертах политическую ситуацию, тему для разговоров со случайными прохожими найти несложно. — Одни люди, куда ни глянь! Сколько же их наплодилось?
— Да бросьте, люди-люди. Люди нас не трогают. Думаете, к нам сюда часто люди захаживают? Я в последний раз видел человека лет сто назад… — заметил самый толерантный на моей памяти эльф, одарив меня шикарной улыбкой. — Мне люди нравятся. Я вообще не вижу особой разницы. Так что давайте прекратим этот спор и не будем меряться ушами. А то как дети, честное слово. У меня племянники бегают и целыми днями ушами меряются, у кого больше выросли, а у кого острее. Не вижу смысла уподобляться им. Пусть живут себе люди потихоньку. Они — там, мы — здесь. Что-то я вас раньше не видел…
— Мама меня в первый раз сюда отпустила. Никто не хотел ехать с посланием, вот и пришлось. Она меня редко отпускает. Переживает, — притворно вздохнула я, разглядывая небо сквозь ветви. — И я вот думаю, что мамочке привезти в подарок… Не подскажете, где мне найти голубые розы? Мама так просила…
— Спросите что-нибудь полегче. Голубые розы остались только в святилище его величества. Они напоминают ему про его возлюбленную Ильраэль. Прошло уже столько лет, а он все никак не может смириться с ее смертью и во всем винит людей и их подарок, — после долгой паузы вздохнул ушастый абориген. Ладно, передавайте привет Армаэлю! Мне пора! — Я еще долго смотрела на красивые плечи и легкую походку.
«Чего сидим стесняемся! Чего не ищем неприятности!» — выразительно посмотрел на меня полярный лис, показывая хвостом на спину уходящего «краеведа».
— Постойте! — я догнала эльфа. — А можно хоть одним глазком взглянуть на этот сад. Там нет фонтана в виде рыбки? Мне про него когда-то рассказывали…
— Фонтана в виде рыбки? Был когда-то. Но в сад вы вряд ли попадете. Посторонних туда не пускают. Только его величество имеет право там находиться. Даже слугам запрещено заходить внутрь… Я был там с отцом один раз, когда пересаживали розы. Но это было давно… Лет семьдесят назад… Ладно, мне пора… Не забудьте про привет…
Я осталась одна. Н-да… Грустно… Человека в город вряд ли пропустят… А тащить сюда бедную Свету было бы рискованно… Я еще раз посмотрела на картинку. Так тебе и надо, заносчивая эльфийская сволочь. Шариковая ручка тебя еще пощадила…
Может, не стоит давать Свете надежду? Мало ли как ее воспримут? Я не знаю, как это высокомерное ушастое недоразумение на нее отреагирует. Любовь любовью, а шовинизм по ушному признаку еще никто не отменял… Может, проще смалодушничать и сказать, что, увы, нет никакого фонтана, никакой рыбки… И брошки в виде голубой розы тоже нет… Есть у меня предчувствие, что его ушастое величество даже предложение до конца не дослушает, когда поймет, о чем идет речь.
Я вернулась в офис, посмотрела на часы, выпила кружку кофе, глядя на треснутый экран телефона. С такими заказами проще сделать карьеру в дурдоме. От психа до главврача.
Посидев немного в раздумьях, я набрала все цифры номера, но вызов не нажала. Бывает же такое, когда нужно позвонить, а ты не знаешь, что говорить. И тут мой бедный, разбитый об стену телефон решил все за меня и бросил мне вызов. Сначала я испугалась, слушая длинные гудки. Через минуту трубку подняли.
— Алло, — раздался тихий голос.
— Я вас не побеспокоила? Это Любовь… — произнесла я, не зная, что говорить дальше.