Принц и Лишний

Я помогла расстегнуть все ремни, которые видела, и приготовилась наслаждаться мужским стриптизом. «Я ме-е-едленно снимаю шлем… Потом перчатки… Потом поножи, потом металлические сапоги…» Я уже морально приготовилась к явлению глиста из скафандра, но герой выглядел вполне прилично. Крепкий паренек. Лицо — молодое, взгляд — суровый, волосы подстрижены под горшок, как полагается… Но вонь была от рыцаря такая, словно это не он на коне скакал, а конь на нем. И, судя по ржанию каурой лошадки благородных мастей, так оно и было. Рыцарь тоскливо смотрел на меня.

— Как вас зовут, мой спаситель? — кокетливо спросила я, вспомнив о своей миссии и заглядывая в его серые глаза.

— Гадриэль-Говард-Гарланд-Гарфилд-Гледвин Годвальд! — с достоинством ответил рыцарь, разматывая и выжимая свои портки. — Сын Петральда! Рыцарь Алой, Белой и Пурпурной Розы, почетный член ордена Повязки, первый рыцарь гвардии герцога. В следующий раз, если попадешь в беду, просто крикни мое имя и титулы, и, если я буду поблизости, я тебя спасу! А если захочешь меня поблагодарить — ищи меня при дворе.

«Кхе-кхе! Обидно! Для красивых девушек он — просто Гадя Петардович!» — мило улыбнулся Идеал, изображая рыцарскую выправку.

«Хреново!» — простонала я, понимая, что с первого раза не запомню. Так что, если что, моя судьба предрешена…

Надо бы поинтересоваться, в каком дворе, на какой лавочке и в какой песочнице искать «спасителя»?

— А при каком дворе вас искать? — наивно поинтересовалась я, глядя на то, как сохнут, благоухая на солнце, дырявые и грязные портки.

— При дворе моего отца герцога Петральда! — гордо ответил рыцарь, протирая тряпкой свои доспехи.

«О! А Гадюша молодец, а Гадюша — мой сынок! Есть у меня такое чувство, что он не просто первый рыцарь в своем Гадючнике, а, вероятно, единственный!» — злорадно заметил Идеал.

Мне кажется или нам какой-то брачный неликвид скинули? Нормальные мужики уже давно нашли себе пары в этом мире. А тех, на кого даже голодные бабы не клюют в силу определенных внутренних и внешних причин, вынуждены либо вступать в орден Голубой Розы, либо молиться нашему Гимнею в надежде, что найдется сердобольная попаданка!

— А ты вообще кто такая? — спросил рыцарь, глядя на меня, как Иван-царевич на свою лягушку.

— Я — странствующий менестрель! — дерзко ответила я, глядя, как лицо рыцаря преображается на глазах.

— Неужели? Не может быть! Так ты песенки сочиняешь? Баллады всякие? Про подвиги и героев! Поехали со мной! Я тут как раз дракона ищу! Сказали, что где-то в этих краях живет! Я его победю, а ты потом песню напишешь! Пусть все знают, какой я доблестный и мужественный! — мечтательно заметил Гадя, а потом горящим взором посмотрел на меня. — Можешь уже придумывать песню! Наши приключения начинаются! Ты уже решила, как будет называться баллада? Я предлагаю назвать ее «Сказ о том, как рыцарь Гадриэль-Говард-Гарланд-Гарфилд-Гледвин Годвальд, сын Петральда, рыцарь Алой, Белой и Пурпурной Розы, почетный член ордена Повязки, первый рыцарь гвардии герцога Петральда победил страшного дракона, который терроризировал окрестности, не давая покоя мирным жителям, похищая девушек, сжигая деревни, а потом нашел свою мучительную смерть от фамильного меча рыцаря Гадриэля-Говарда-Гарланда-Гарфилда-Гледвина Годвальда…».

Я сглотнула, понимая, что это именно тот случай, когда проще назвать «Баллада № 5».

— Я подумаю над ее названием! — кивнула я, дослушав титулы до конца, осторожно прощупывая почку… тьфу ты, почву. — А у тебя есть дама сердца?

Рыцарь вздохнул, глядя на меня оценивающим взором. На Дульсинею Тобосскую я явно не тянула, в связи с чем быть дамой сердца мне не предложили. Доспехи высохли, Гадя стал снова цеплять их на себя. Я задумчиво сидела и смотрела в мутную гладь озерца. Несмотря на то что посылали меня часто и в основном в географически смежные направления, на дракона я еще не ходила.

И тут мне по плечу стукнуло что-то очень тяжелое. Я даже вскрикнула от боли, чувствуя, что только что заработала внушительный синяк. На моем плече лежала рука в металлической перчатке.

— Давай! Вставай! Нас ждут великие свершения! — пафосно заявил рыцарь, ободряюще похлопав меня железной перчаткой и забираясь на коня. На земле осталась лежать большая холщовая сумка-рюкзак.

— Сумку забыл! — скривилась от боли я, показывая глазами на внушительные пожитки героя. Такое чувство, что он, как настоящий антагонист любой компьютерной игры, собирает все, что видит, чтобы спихнуть добычу ближайшему торговцу.

— У рыцаря должны быть свободны руки! У нас очень ответственный бой впереди! — заметил герой, доставая меч из ножен и надевая на руку щит. — Понеси ты!