Принц и Лишний

— Ты не уйдешь отсюда, пока не упадет последний лепесток, — прошептало чудовище, садясь рядом со мной и пристально глядя на меня.

«А сейчас он набросится на тебя и съест!» — заорал Идеал, задыхаясь от ревности.

— Почему ты не надела ожерелье, которое я тебе подарил, душа моя? Оно тебе не понравилось? — осторожно поинтересовался Иери, глядя, как вниз с потолка упал первый лепесток. На столе стояло два бокала с моральной анестезией.

— У меня его забрал директор. Он сказал, что ожерелье проклято и приносит смерть владелице… — честно ответила я, глядя, как на цветочный ковер упало сразу два лепестка. — И мне подарил его тот, кто хочет моей смерти.

— Вы, люди, — странные существа… Воруете, отнимаете друг у друга, продаете и дарите чужую вещь, а когда приходит ее настоящий хозяин, не хотите с ней расставаться. Вы врете, изворачиваетесь, лебезите, угрожаете, зовете на помощь. Многим из вас проще расстаться с жизнью, чем вернуть вещицу тому, кому она принадлежит по праву. А потом с ужасом рассказываете о том, что вещь проклята… Это ожерелье всегда возвращалось ко мне. И я подарил его тебе в надежде, что ты тоже вернешься. Вот и все… — произнес Иери, задумчиво глядя на падающие лепестки. — Но теперь оно принадлежит тебе. Я не вправе решать, что делать с ее новым владельцем.

— Мне очень неловко, что так получилось. Знаешь, а нельзя сделать так, чтобы новая владелица жила долго и обладала крепким, воистину богатырским здоровьем? — улыбнулась я, представляя, как каждый день Гимней Гимнеич проведывает свою тещу и с надеждой спрашивает: «Ну, как здоровье? Не болеете, мама? Какая жало… Я хотел сказать, радость! Радость-то какая! Да что такое! Почему она не умирает? А?»

— Все равно оно ко мне вернется… Судьба у него такая, — заметил Иери, глядя на меня с улыбкой.

Я сделала глоток из своего бокала, наблюдая, как падают лепестки. Почему он такой? Почему? Мне почему-то стало так одиноко, тоскливо и грустно. На глазах чуть не выступили слезы какой-то давней обиды на жизнь и на судьбу. Я снова сделала большой глоток, надеясь, что удастся проглотить этот ком разочарования.

— Ты все еще хочешь съесть мою душу? — шепотом спросила я с надеждой, что он скажет что-то вроде: «Нет! Нет! Что ты? Я передумал!»

— Хочу… Очень хочу… Если бы ты знала как… — услышала я ответ. Вопрос Иери ничуть не смутил. Зато ответ расстроил меня еще сильней. Я чувствовала, что совсем поникла и завяла.

— Так почему не забираешь ее? Или ты решил сначала поиграть со мной, как кошка с мышкой? Или ты ждешь, что я сама тебе ее предложу? — горько вздохнула я, сжимая ножку бокала изо всех сил. Страшных чудовищ не бывает, бывает пустой бокал и тишина вместо ответа.

Я поставила опустевший бокал на столик, и в него тут же упал алый лепесток. Где-то на потолке красиво отцветали розы. У меня на коленях лежало несколько лепестков. Один лепесток запутался в волосах.

— Я боюсь тебя. Очень сильно… Я не знаю, что ты такое… — я уже минут двадцать смотрела, как с потолка падали одиночные лепестки. Быстрее бы они уже осыпались, и я бы пошла домой.

— И поэтому ты положила голову мне на плечо? — послышался шепот, сопровождаемый вздохом. Я попыталась сесть ровно, но сегодня я настолько вымоталась, что мне лень было отрывать голову от уютного подголовника. Я чувствовала себя странно. Вопросы, которые мне хотелось задать, сменялись страхом ответов, которые я могла получить. К горлу подбиралась тоска, которая всегда нападает внезапно, пытаясь меня задушить. Она душит до тех пор, пока я не заплачу. Я знаю ее почерк. Она, как профессиональный убийца, преследует меня в те моменты, когда я вижу счастливые пары, смотрю мелодрамы, читаю книги о любви. В сиюминутном порыве мне тоже хочется любить и быть любимой, но я тут же останавливаю себя. Боюсь, что, когда погаснут софиты, режиссер крикнет: «Стоп! Снято!» — зрители разойдутся по домам, я останусь наедине с очередным чудовищем…

— Что-то не так? — услышала я шепот. — Что случилось, душа моя?

— Ничего… — спешно ответила я, вспоминая, что как раз сижу наедине с настоящим чудовищем.

— Почему же тебе так больно? — я почувствовала дыхание у своего виска. — Какие мысли причиняют тебе такую боль? Расскажи мне…

— Не обращай внимания, — сухо ответила я, пытаясь держать себя в руках. — Мне просто цветочки жалко… Вон та роза красивая. И вон та… А белая вообще прелесть… Ты тоже так думаешь?

Мне не ответили, понимая, что я просто неумело перевожу тему.