Принц и Лишний

Меня поволокли вместе с моим ядром куда-то вниз, в самые глубины Арнала. Чем глубже мы спускались в арнальные глубины, тем темней и жарче становилось. Огромные черные двери с ужасающим рисунком в виде черепов намекали на то, что у меня большие неприятности. Я попыталась дотянуться до кольца возврата, но оно не сработало! Да что такое! Кто вообще делал эти чертовы кольца?

«Синенькая юбочка, ленточка в косе… Кто не знает Любочку? Любу знают все! Гномики на празднике соберутся в круг, чего ж боится Любочка?» — пропел Идеал, нервничая.

В зале загорелся волшебный свет. Все стены были выложены черепами, а весь пол был устлан… костями. Пока меня несли мимо колонн, я заметила, что все они тоже состояли из черепов! Брр…

Мое тело уже приковывают к столбу, а план спасения еще не разработан! В стене зияла черной пастью огромная дыра, из которой, судя по задумке архитекторов, что-то должно выползать.

— По древней традиции, берущей начало с момента первого удара киркой по камню, — торжественно произнес король в воцарившейся тишине, — если переживешь ночь, то ты невиновна! И тогда ты будешь просто изгнана! Навсегда! Этот храм сделан так, что каждый гном услышит твои крики! В каждом зале, в каждом доме будут слышны твои предсмертные стоны!

Они так рассуждают, будто я никогда не снимала квартиру в новостройке! Весь подъезд был в курсе, какого числа зачали маленького Ванечку, в какое время умерла старушка из сорок шестой квартиры и о том, что супруг из пятьдесят девятой изменил жене. Причем все слышали не только факт измены, но и последующий скандал. Это еще что! Стоило только нажать кнопку смыва на бачке унитаза, как откуда-то сверху в любой момент могло раздаться: «И вас с облегчением! Я еще посижу!» Но самый цимес заключался в том, что громкий хлопок дверьми расценивался как преступление против «онажемать» и «старостьнадоуважать», любая попытка передвинуть мебель, не говоря о том, чтобы просверлить дырку в стене, карались судом Линча. В этом доме мог жить только Штирлиц, умеющий ходить бесшумно, постигший искусство осторожно сливать ковшиком продукты жизнедеятельности, не хлопающий дверью холодильника, не смотрящий телевизор, не раскладывающий диван.

Гномий народ горячо поддержал «правосудие», пожелав мне долгой и мучительной смерти, а сам побежал слушать прямую трансляцию с места событий. Свет погас. И вот я смотрю на вереницу факелов, которая удалялась в сторону дверей. Огромные створки закрылись с нервоубийственным скрежетом. Воцарились темнота и тишина. Холодный пот потек по моим вискам, зато во рту пересохло. Я услышала какой-то странный звук… Еще раз… Я сжалась и закрыла глаза, замерев на месте. Тишина. Я попыталась высвободить руку, как тут же снова услышала этот звук. Это эхо… Эхо от удара цепи о металлический шест. Время шло, коленки дрожали, нервы были на пределе.

Сам зал был размером со стадион, поэтому я не удивлюсь, если здесь в промежутках между казнями проходят матчи.

«Я с удовольствием стану спонсором гномьего футбола, волейбола и баскетбола только в том случае, если суровые карлики будут играть в доспехах, а вместо мяча будут использовать чугунное ядро! — возликовал полярный лис. — Хуха… мм… допустим, 3027 год с момента добычи первой козявки из гномьего носа!»

«А почему „Хуха“?» — живо поинтересовался Идеал, отвлекаясь от мысли о моем спасении.

«Ху!» — выдох, когда ядро пролетело мимо тебя, «Ха-а-а!» — это когда в тебя все-таки попало! Что тут непонятного? — объяснил песец. — Я пока продумываю большой теннис совковыми лопатами и ядром поменьше, но все время получается хоккей! А что? Залить пол жиром или маслом, выпустить гномов в доспехах, выдать каждому по лопате и шайбу килограммов в пять весом! И чтобы среди гномов раздавались крики: «Ты че? Совсем энхаэл? Куда пас передаешь?»

Сейчас, если бы не моя разыгравшаяся фантазия, я бы умерла от страха! Надо себя как-то подбодрить! Нельзя же так просто стоять и ждать смерти?