Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами

В 1788 г. принц оправлял письма бесперебойно и во множестве; однако Екатерине IІ он написал только дважды, когда этого требовал этикет. В мае он известил ее, что Иосиф IІ пожаловал Дмитриеву-Мамонову титул графа Священной Римской империи, а в декабре попрощался перед отъездом из России. В «Реляции о моей кампании 1788 г. против турок» (1801), а затем в «Отрывках из истории моей жизни» Линь уверяет, не без сожаления, что если бы он в письмах отозвался с похвалой о военных талантах Потемкина, то был бы осыпан крепостными крестьянами, рублями и брильянтами[93].

После 1788 г. Линь продолжает переписываться с императрицей, с ее фаворитами и военачальниками, но все реже. Теплота и сердечность уступают место вежливости. После смерти Потемкина, затем Екатерины IІ и опалы ее приближенных у него не остается покровителей при петербургском дворе. Церемонные письма к Павлу I, Александру I, князю Александру Куракину посвящены делам практическим и денежным, в первую очередь выплате пенсиона.

Однако принц де Линь русских не забыл. Он радушно принимал русских аристократов, живших в Вене, приезжавших на воды в Теплице, в Богемию. Домашние спектакли и празднества, дружеская и любовная переписка, обмен стихотворными посланиями продолжались до конца его дней.

Круг русских знакомств

Русская переписка принца де Линя соответствует роду его занятий: придворная жизнь, военная служба, дипломатия, масонство, литература и любовные увлечения. Представим кратко его корреспондентов, в том числе тех, переписка с которыми не вошла в этот том. В первую очередь это члены императорской семьи: Екатерина IІ, Павел I, Александр I, великий князь Константин. Два фаворита, Григорий Потемкин и Платон Зубов, а также его брат, генерал Валериан Зубов. Напротив, отсутствует Александр Дмитриев-Мамонов, водивший дружбу с принцем де Линем, но эпистолярный жанр не жаловавший. Кобенцль писал Линю (СПб., 9 июля 1788 г.): «Вы никогда не получите от него ни строчки, он пишет только то, что абсолютно необходимо. Ее Величество Императрица тщетно приложила все возможные усилия, дабы понудить его адресовать Вам послание»[94]. Однако среди корреспондентов есть близкий друг Дмитриева-Мамонова, швейцарец Жан-Франсуа де Рибопьер, погибший при штурме Измаила.

Принц де Линь пишет в своих воспоминаниях: «Любовник российской императрицы — придворная должность. Я почти всех их знал»[95]

, и перечисляет дюжину имен. Впрочем, и эту формулу, и список фаворитов он позаимствовал из «Тайных мемуаров о России» Шарля-Филибера Массона (1800)[96]. Линь поносит Массона страницей раньше, а затем списывает у него. В «Предуведомлении» к «Письмам к маркизе де Куаньи» (1801) он обрушивается на сочинителей книг о приватной жизни императрицы, а сам использует фразы из них в любовных письмах. Он призывает княгиню Екатерину Долгорукую брать пример с Екатерины IІ:

Вы великолепны на вершине алтаря, но спуститесь с него и станьте смертной, станьте и впрямь человечной. Великая Екатерина нашла гений в одном Потемкине, красоту — в одном Ланском[97]

. Возьмите меня как Ермолова[98] и вознаградите по меньшей мере мою скромность. Сделайте величественно Ваши три реверанса, дважды в день расставаясь с Вашим окружением, и возвращайтесь подобно ей, с таким видом, словно она удалялась лишь затем, чтобы позаботиться о своей Империи.

Сколько раз это возвращение смешило меня: я говорил себе: четверть часа тому назад Ее Величество вела себя как простое частное лицо! (Теплице, 16 августа [1805 г.? 1806 г.?]).