Принц Шеннийский (СИ)

И ждал бы еще, если бы не услышал, как вдруг резко взвизгнула Лара и тут же замолчала. Рот зажали… Этот крик мне будто душу взбудоражил. Куда катится рыцарский мир?! Неподалеку от меня усмехнулся часовой. Моя первая жертва. Наверное, в своей голове он представлял, как после смены засадит Ларе в уже изрядно потрепанную дыру, даже когда мой нож коснулся его горла он вряд ли развеял мысли с подобными фантазиями. Но когда лезвие вошло под кожу мыслей никаких не осталось, только панический ужас и желание кричать. Но рот — то заткнут.

Чтобы мундир не испачкался кровью я быстро уложил его на бок и стал спешно снимать китель… рубашка все же успела испачкаться. Но в полной темноте этого не будет видно. На руках вязкая, клейкая кровь. Давно не испытывал этих чувств… В лагере оба костра уже дотлевают. Двинулся к палатке, где держат Лару. И понял очень быстро, что не стоит спешить. Часовые слишком близко к лагерю!

Развернулся, пошел в обход, наткнулся по глупости на стойбище лошадей. Они тут все. Сбоку закряхтел кто — то.

— Эй, ты кто? — раздался полусонный вопрос.

Я бросился на очередную жертву, нащупал его рот, молниеносно заткнул и вогнал кинжал в сердце. Лошади заволновались.

Ближайший пока еще живой часовой подал голос.

— Чертова белка, — ответил я. — Нынче звери голодные, на лошадей уже бросаются.

— Жирная, небось, белка, — отозвался часовой, развернулся, скрылся за деревом и от туда уже добавил: — Стой, а ты кто такой?!

Ошибка, нельзя было голос подавать. Они все друг друга знают. Ринулся на него, вынимая шпагу. Если бы не дерево, эффект неожиданности был бы потерян. Но я успел. Хрип разнесся на весь лагерь. Теперь нужно действовать быстро!

Часовые засуетились.

— В лагере чужой! — взревел кто — то. — Нападение! Тревога! Нападение!

— Нападение!! — подхватил кто — то еще.

Всполошил курятник… И вот теперь нельзя терять ни минуты!

Помчался на очередную одинокую жертву. Ту, что горланила тревогу не тише других. В этой темени уже разобраться кто где было сложно. И только по голосу вполне…

Стал рубить всех подряд, создавая неразбериху и сея панику.

Рыцарь пытающийся разжечь огонь получает рубящий удар и падает. Все же упавший факел разгорается, и от него вспыхивает палатка. Из нее стали выскакивать люди, кто в чем. Встречаю уже двумя клинками их несчастные головы. Теперь в свете огня другие видят меня, видят своего врага.

— Да кто ты такой!?

— Взять его!

На меня устремляются трое, еще один пытается зайти сзади. Я разворачиваюсь, парирую выпад и наношу скользящий удар. Поверженный кричит от боли, пытается зацепить меня, и я добиваю, рубя от плеча до живота. Едва не получаю прямой удар с другой стороны. Но прыть моя сейчас спасает шкуру. Отпрыгиваю, понимая, что три клинка мне не отбить, обхожу стороной и цепляю крайнего.

Палатка дотлевает, и я отступаю в темноту. За мной идут, их уже пятеро, собрались вместе, трусы…

И тут мне срывает крышу окончательно. Начинаю работать шпагой по всему, что движется, по силуэтам и источникам голосов и шумов. Тут все враги… и нужно всех убить!

Черная часть моей души возобладала, я не смог остановиться, пока не понял, что подо мной уже визжит молодая графиня. А я заношу над ней кинжал и готов вонзить лезвие в это кричащее горло …

Поднялся. Крики стихли. Только стоны раненных. Прислушиваюсь к лесу, который говорит мне, никто не идет и не крадется. Все лежат и жадно хватают воздух последними вздохами.

— Мой отец заплатит вам, не убивайте, молю, — шепчет графиня сквозь рыдания. — Наш род знатен и богат, не трогайте меня пожалуйста. Пожалуйста…

Отпускаю ее, и девушка затихает. Но ненадолго.

— За что, — шепчет она. — Что я вам сделала?! Почему моя детская беззаботная жизнь превратилась в этот кошмар… я устала… не могу так больше… сколько можно убегать…

Не стал слушать ее шепот, чужая жизнь меня не интересует, и проблемы ее тоже. Направляюсь к палатке, где должна находиться Лара. Внутри темно. Но сиплое дыхание, треплющее собственные сопли, я уловил. Полез на корточках, шаря рукой.

— Лара?!

Ладонь нащупала голую ногу. Попытался растормошить и вдруг получил отпор. Лара, забилась, как только что выловленная рыбешка.

— Это Кастиль, Лара!

В ответ рычание, мычание. Узнала…

Снял кляп и понял, что девушка не совсем адекватна, ее либо напоили, либо дали какой — то дурной травы. Почувствовала, что я свой, но ничего не соображает. Оно и лучше.

Из одежды на ней только разорванная рубаха. Усадил, тут же завалилась на бок. Чувствую, что успокоилась, понимает все, но молчит. Разрезал веревки на руках и ногах. Залез в палатку, кое — как в углу нашарил штаны (вроде бы ее), мундир чей — то и сапоги. Вынырнул, снова нащупал Лару в полутьме. Та уже уползала, похоже, по своим по женским делам… Попытался одеть, ничего не вышло, у самого руки дрожат, а она вообще, как безвольная сопля стала, стоило мне прикоснуться. И у меня отходняк начался после бурной работы тела…