Принц Теней

Жара наконец-то достигла пика, и небо вскипело облаками. В темноте ночи гулял порывистый ветер, молнии взрезали воздух, вдали грохотал гром – он заглушал мои шаги, и без того почти неслышные, по черепице крыш, когда я взлетел наверх. Но я все равно рисковал – и риск этот был, пожалуй, даже больше, чем обычно: приближение грозы чувствовалось в раскаленном, душном воздухе, а всем известно, что молния попадает обычно в самый высокий объект на своем пути. Это было довольно опасно, но это было не самое худшее: ветер пригнал дождь, сначала первые крупные, робкие капли упали на землю, потом он застучал быстрее, еще быстрее, а потом забарабанил по крышам с неистовой силой. Я дважды терял равновесие и с трудом удерживался от падения на скользкой крыше. Один раз, когда я уже был рядом с кварталом Капулетти, я увидел, как ослепительно-белый зигзаг молнии ударил в верх башни Ламберти, и из-под моих ног посыпалась черепица. Я услышал приглушенные вскрики и молитвы, доносившиеся из окон дома, на крыше которого я находился, и кто-то с шумом захлопнул деревянные ставни.

Только несколько мокрых насквозь нищих и злые мокрые собаки могли видеть, как я медленно и осторожно продвигаюсь к цели, – и то только в свете вспыхивающих молний. Эта кромешная темнота была мне на руку: даже если непрошеные свидетели меня увидят, разглядеть и узнать меня они точно не смогут. А мою серую, закутанную в плащ с ног до головы фигуру вообще легко было принять при свете молний за дымоход.

Сад Капулетти был тих и молчалив. На балконах не было в этот вечер никого из девушек: глупо было бы стоять на балконе в такую бурю. Я на миг задержался на стене, глядя на темную закрытую дверь комнаты Розалины – она по-прежнему была во дворце, подчиняясь приказу Тибальта, в ожидании скорого отъезда в монастырь. Может быть…

Но нет. Сегодня у меня было более срочное и важное дело. А ее брат больше не представлял опасности для нее.

В доме Капулетти тоже было тихо, но, когда я обнаружил открытое окно чердака на половине слуг, там никого не было. Никто из слуг не спал, и это означало, что Капулетти все еще не ложились. Я быстро накинул на себя подходящую по размеру ливрею, которую нашел здесь же, а свою мокрую одежду бросил в углу. Волосы у меня были сухие, потому что я прятал их под капюшоном. С узкими штанами и обувью я ничего поделать не мог, но надеялся, что никто не станет разглядывать меня слишком пристально. Дом у Капулетти был большой, я живо схватил большую стопку чистого белья, чтобы спрятаться за ней при необходимости.

Лестница для слуг была узкая и душная, на ней едва могли бы разминуться двое, и, спустившись ниже, я столкнулся с толстой, раскрасневшейся девкой, которая нетерпеливо ждала своей очереди подняться.

– Да подвинься ты! – прошипела она, толкая меня в плечо, поскольку я замешкался. – Будь порасторопнее, болван! Сегодня они еще сердитее, чем обычно, – ведь их щенок сдох!

Я промямлил что-то невразумительное в ответ из-под стопки белья и поспешил прочь. Видимо, никто из слуг не скорбел о кончине Тибальта, раз они высказывались так свободно, с таким очевидным облегчением и даже радостью.

Я спустился по лестнице еще на этаж ниже, там уже все выглядело иначе: грубые доски уступили место прекрасному камню, дереву и коврам – это была уже половина хозяев.

Мои влажные туфли неслышно ступали по ковру. Я остановился, чтобы оглядеться. В самом конце коридора, с другой стороны парадной лестницы, были слышны крики, плач и рыдания – несомненно, там были синьора Капулетти и ее свита. А здесь было тихо. Я посмотрел на дверь слева и увидел, что она заперта: заглянув в замочную скважину, я увидел отблеск горящих внутри свечей. Значит, дверь заперли снаружи, а ключ унесли с собой.

Это была дверь Розалины, ее снова заперли, как монахиню, как будто она уже находилась в монастыре.

Я всем своим существом чувствовал ее присутствие там, за дверью. Мне вдруг очень нужно стало с ней поговорить, рассказать ей обо всем, что произошло, спросить ее, что делать дальше. И пока я стоял в нерешительности, я услышал, что кто-то приближается ко мне, быстро ступая по ковру, – это оказалась та сама краснолицая служанка, с которой я столкнулся на лестнице.

– Дурак! – зашипела она и оттолкнула меня локтем от двери. – Надо было сразу сказать, чтобы я пошла с тобой. У тебя же нет ключа от комнат синьорины. И не задерживайся там – туда и обратно, нечего рассусоливать! И не разговаривай с ней! Это приказ синьора Тибальта, а я никогда не осмелюсь его нарушить, даже сейчас, мне жизнь дорога.

Она нашла нужный ключ на своем кольце с ключами и открыла дверь:

– Быстрее давай! Оставь простыни там и сразу обратно – мне нужно закрыть за тобой.