Принц, тыква и кроссовки… (СИ)

Он тут же набрал текст: «Спасибо. Люблю. Скучаю».

И улыбнулся, почувствовав, как камень упал с души.

— С братом всё в относительном порядке.

«И я очень тебя люблю. Встретимся вечером?» — гласило новое сообщение от девушки.

— Как бы мне хотелось, — грустно произнёс он и отправил ей: «Прости, сегодня, надо с бумажками разобраться. А я в этом не спец».

«Жаль» — был её ответ.

— А как мне жаль, любимая, — смотрел он на экран телефона.

«Мне тоже. Но обещаю позвонить, как закончится совещание», — решил подбодрить её.

Он развёл руки в разные стороны и потянулся. Плечи и спина с непривычки затекли.

Его телефон неожиданно зажужжал.

— Мама, здравствуй, — настороженно ответил мужчина.

Он помнил, что никто не сообщил ей о состоянии старшего сына. Женщина была очень чувствительна. Её и без того больное сердце могло не выдержать такого удара, тем более, что Алексей был её любимчиком.

— Сашенька, — всхлипывала женщина, еле сдерживая рыдания. — Что же это? Как же это?

— Что случилось? — решил поинтересоваться на всякий случай молодой человек.

— Леша, — прохрипела она.

— Кто тебе сказал? — прокричал он в трубку, вскакивая с кресла.

— Какая разница. Это правда, — осознала женщина и что-то у неё упало.

— Мама, ты только не волнуйся. С ним всё не так плохо, как это звучит, — прикусил он щёку.

— В какой он больнице. Я немедленно поеду к нему.

— Не надо тебе одной туда ехать. Я разберусь с делами, и завтра сам отвезу тебя.

— Как ты не понимаешь. Он там один.

— С ним Лариса, — возразил он матери.

— Меня не интересует его очередная девка.

— Она не…

— Ничего не хочу о ней слышать! — срывающимся голосом завопила мать. — Какая-то Лариса может быть с Алёшенькой, а я, его мать, нет. Немедленно скажи мне, где ты прячешь Алексея.

— Я его не прячу. И ты ошибаешься насчёт девушки. Она совсем не такая.

— Мне всё равно.

— Я люблю её! — не выдержал мужчина.

— Ты любишь девку своего брата. Куда катится мир! А она небось поощряет тебя. Вот же, продажная, — женщина нелицеприятно отозвалась о Ларисе.

— Мама, нет! Ты всё неправильно поняла. Я…

Но женщина уже сбросила вызов.

Александр знал, что если она задастся целью, то обязательно выудит информацию о том, где находится его брат или у отца, или у Виолетты. И в этот момент его сердце сжалось. Мать могла быть жестокой и крайне неприятной, если это касалось пассий её мальчиков.

Он стал набирать номер матери. Но она с кем-то уже «висела» на телефоне.

«Лариса! — появилась мысль. — Надо предупредить её».

Но в этот момент дверь открылась и в помещение стали входить участники очередного совещания.

«Лариса. В больницу едет моя мать. Срочно уходи оттуда. Она больна и неадекватна», — предупредил мужчина девушку, отправив такой текст на её номер телефона.

— Продолжим, — улыбнулся он коллегам.

Алексей давно проснулся и был удивлён, обнаружив Ларису, которая скрутившись в неудобной позе, спала у него под боком. Её голова лежала на его предплечье, а волосы шёлковой волной разметались вокруг.

Превозмогая боль он дотронулся свободной рукой до кончиков её волос.

«Мягкие», — именно такими он их и помнил.

Девушка завозилась, устраиваясь поудобнее, но не проснулась.

«Спи, моя Золушка, — подумал он. — Ведь когда ты проснёшься, то вынуждена будешь вернуться к своему принцу. Жаль, что это не я», — вздохнул Алексей, вспомнив поцелуй с Ларисой.

Он подумал о том, что возможно больше никогда уже не будет счастлив в этой жизни. Что у него осталось? Только деньги, из-за которых его готовы разорвать собственные родители. Единственный человек, который его всегда поддерживал и поддерживает — это Сашка, младший брат…

Есть, конечно, ещё мать. Но её любовь безусловная, а потому эксцентричная и эгоистична.

«Я не имею права думать о Ларисе», — но он снова вздохнул, будто признавая перед самим собой, что не может прекратить вспоминать их лёгкий и игривый флирт в лифте, её глаза, губы и тело, которое сейчас так невинно прижималось к его, в то время как он мечтал о большем, о том, что никогда уже не произойдёт.

Не с этой девушкой.

«Золушка моя», — дрожащими пальцами он дотронулся до кончиков её волос.

Неожиданно дверь в палату распахнулась и на пороге застыла Жанна Владимировна собственной персоной.

Женщина была в элегантном брючном костюме приглушённого серо-зелёного цвета. Короткая модная стрижка, умеренный и тщательный макияж. Туфли лодочки на невысоком каблучке. Образ завершал бриллиантовый комплект: серьги и два кольца, массивных и кричащих о финансовом благополучии обладательницы украшений.

— Лёшенька! Какой стыд! — сухо и по-деловому произнесла она, направляясь к больничной койке. — Я всё понимаю, дело молодое, но нельзя же позволять, чтобы медицинский персонал увидел это безобразие, — указала на спящую Ларису. — А если кто-нибудь сделает снимки? Это же ужас! Позор! Какая-то приблудная охотница за деньгами изображает супругу Алексея Сергеевича Николаева.

— Мама, нельзя ли говорить чуть тише? Голова болит.