Принц-ворона

«Ты так в этом уверена?» — спросил внутренний голос с интонациями Вороньего короля, и Джемму охватило холодом.

— Вы странно на меня смотрите, господин Тернер, — сказала она.

Тернер пожал плечами.

— Вы моя вторая половина, Джемма. Я не перестаю этому удивляться.

— Неужели вы собираетесь как-то… — начала было Джемма и осеклась.

Дверь в купе закрыта, они одни, а Тернер — сильный мужчина, который вполне способен забрать свое себе.

Он усмехнулся.

— Вы несколько раз повторили, что замужем, — произнес Тернер и махнул рукой. — Так что давайте разберемся с насущными проблемами, а потом уже займемся чувствами.

Джемма вздохнула с облегчением.

Постепенно за окнами сгустилась тьма. Поезд летел среди болот, и Джемма вспомнила, как совсем недавно она стояла у окна с кочергой в руке, чтобы отбить нападение болотного беса. Кажется, с тех пор целая жизнь прошла, и она нашла свое счастье и любовь и потеряла их.

— Ложитесь спать, — с искренним пониманием и теплом сказал Тернер. — Утром вам станет легче.

Джемма одарила его острым взглядом. Неужели он так уверен, что она способна выкинуть из сердца Дэвина? Считает ее пустоголовой кокеткой?

— Я не была бы так в этом уверена, — ответила Джемма.

Тернер лишь развел руками.

— Поверьте профессионалу, — усмехнулся он. — Завтра вы успокоитесь и начнете рассуждать здраво.

— И что это значит? — нахмурилась Джемма. — Что я забуду своего мужа, которого люблю, который сейчас, возможно, сражается с Вороньим королем?

Во взгляде Тернера заискрился лед.

— Я этого не говорил. Ложитесь спать.

Джемма почувствовала, как каменеет лицо.

— Мне нужно переодеться, — сказала она, с ужасом подумав, что Тернер ответит: пустяки, переодевайтесь при мне. Чего стесняться при своей второй половине?

Однако он лишь кивнул и поднялся.

— Разумеется. Я пока схожу к проводнику.

Когда он вернулся через полчаса, то Джемма лежала с закрытыми глазами, укутавшись в одеяло, и молилась: пусть он ничего не говорит. Тернер занял свое прежнее место, и Джемма услышала шелест обертки, снимаемой с сигары. Он приподнялся, открыл окно, и в купе скользнул свежий ночной ветер.

Можете не притворяться, Джемма. — Тернер несколько раз щелкнул зажигалкой, и до Джеммы долетел ароматный табачный дым. — Я вижу, что вы не спите.

Она открыла глаза и хотела было спросить: «Неужели вам так трудно просто посидеть молча?» — но ничего не сказала.

Тернер усмехнулся. В мягком свете маленькой лампы его лицо казалось маской: Джемма с ужасом подумала, что сейчас в глазах следователя заплещется золото и она услышит голос Вороньего короля.

— Светская беседа перед сном? — спросила она.

Тернер пожал плечами.

— Семь дев, блудница и багряный всадник, — сказал он. — Убиты пять местных девиц и госпожа Кавендиш. Я — ну если считать, что багряный всадник — это именно я, — уехал из Хавтаваары. Может, это разрушит схему?

Джемма пожала плечами. Вспомнилось, как вчера утром Тернер приехал в поселок, — кровавый мазок в тумане вместо человека. Он впечатлял и поражал, и безумный Аймо встретил его, как долгожданного знакомого. Неужели то, что Дэвин практически выбросил ее и Тернера из Хавтаваары, способно остановить Вороньего короля?

— Вы ведь знаете, кто убийца? — спросила Джемма. Она понятия не имела, откуда в ней вдруг взялась эта уверенность.

Тернер посмотрел на нее так, словно впервые оценил ее не просто как свою вторую половину или жену Принца-вороны, а как кого-то, почти равного себе.

— Все это — лишь косвенные доказательства, — сказал он. — Ну да, господин Матиас уже давно проводит время на севере, но почему-то у него нет никаких новых работ. Только наброски. То, что он выставил в музее, — наскоро подмалеванное старье. Да, он левша, но левшей на свете немало…

Левша? Джемма даже села от удивления, не задумавшись о том, что Тернер сейчас увидит ее в одной ночной сорочке. Лишь когда следователь сказал об этом, она осознала: да, все это время знаменитый живописец рисовал левой рукой. Почему она не обратила на это внимания? Никак не заметила?

— Я только сейчас это поняла, — прошептала Джемма. — Что он левша.

Тернер усмехнулся, выбросил недокуренную сигару и закрыл окно.

— А я это понял на станции, когда вдруг посмотрел, как он что-то черкает в блокноте. Всем нам ловко отводили глаза, — добавил он. — Я сказал вашему мужу о том, что Штрубе левша, когда вы уже сели в поезд, но он так и не понял, о чем я. Я и сам заметил это только утром. Это стыдно, вообще-то, с моим-то опытом…

Джемма растерянно смотрела на следователя. Даже если Матиас — милый, невероятно застенчивый и какой-то нелепый, который ничего не видит, кроме своих холстов и карандашей, — действительно убийца, то зачем ему это делать?

— Но почему? — прошептала Джемма. — За что?

Она с невероятным облегчением подумала, что у Дэвина есть надежда. Артур оставался с ним, он сможет остановить Штрубе, если понадобится! Но потом облегчение смыло страхом.

— Мы не знаем, что ему пообещал Вороний король, — ответил Тернер. — Не знаем, что он видел, когда гулял по северным лесам.

Джемма горько рассмеялась.

— Надо же, вы верите в Вороньего короля, — сказала она.