Принцесса ада

В 1891 году Белла Соренсон осуществила свою мечту и взяла на воспитание девочку по имени Дженни. Белла и Мэдс поддерживали дружеские отношения с жившей по соседству супружеской парой Олсонов. Энтон Олсон – отец малышки – позже объяснил, как это случилось: «Когда Дженни было восемь месяцев, ее мать смертельно заболела. Миссис Соренсон умоляла умирающую женщину завещать ребенка ей. Моя жена сама передала малышку на руки Белле и взяла с нее клятву, что та будет заботиться о младенце, оберегать и растить как своего родного ребенка. Белла обещала, сказав, что эта клятва для нее священна. Вскоре моя жена умерла. После того как Белла забрала девочку, я часто с ней виделся. Белла приводила Дженни ко мне, она всегда была нарядно одета и выглядела счастливой»¹³.

Несколько лет спустя, когда Олсон опять женился, он попытался вернуть себе право на опеку, но миссис Соренсон выиграла дело в суде, и ребенок остался с ней¹⁴.

Хотя Мэдс никогда не зарабатывал больше пятнадцати долларов в неделю (по современным меркам это примерно 450 долларов), к 1894 году Соренсонам как-то удалось накопить денег и купить небольшой кондитерский магазин в двухэтажном деревянном доме на углу Гранд-авеню и Эдвард-стрит. В лавке, занимавшей первый этаж, наряду с популярными сладостями продавали, как видно из газетной фотографии, сигары и табак, газеты и журналы, письменные принадлежности и продукты первой необходимости¹⁵. Несмотря на удачное расположение, магазин прибыли не приносил, и Белла с нарастающим ужасом видела, как таяли с трудом накопленные деньги.

Меньше чем через год после покупки лавка Соренсонов сгорела. Когда вспыхнул огонь, в магазине была только Белла и ее трехлетняя дочь Дженни. По сообщению «Чикаго трибюн», о пожаре стало известно от миссис Соренсон. Она выбежала с ребенком на улицу с криком «Горим!»¹⁶

. Когда огонь удалось потушить, выяснилось, что интерьер был полностью уничтожен. Хотя Белла уверяла, что взорвалась «маленькая керосиновая лампа», представители страховой компании, тщательно изучая пожарище, не обнаружили никаких «осколков стекла или других частей сломанной лампы». Невзирая на подозрение в поджоге, страховая компания выплатила Соренсонам все причитающиеся деньги. Вскоре Белла и Мэдс отказались от лавки, продав ее брату прежнего владельца¹⁷.

Получив страховку, чета Соренсон переехала в Остин – благополучный район города, где селились «синие воротнички». На Альма-стрит пара купила трехэтажный дом с видом на залив¹⁸. В следующие два года – между 1896 и 1898 годами – у них появилось еще четверо детей: Каролина, Миртл, Аксель и Люси

¹⁹. По сей день не установлено, удалось ли Белле, которой было далеко за тридцать, самой родить в столь короткий срок, или, что более вероятно, она усыновила сирот или брошенных детей (возможно, как показало расследование, ради денег)²⁰. Одно не подлежит сомнению: Каролина и Аксель умерли вскоре после рождения, в пять и в три месяца соответственно. В то время младенческая смертность в США была очень высока – умирало примерно сто детей на тысячу новорожденных. Поэтому внезапная смерть двух младенцев, естественно, от энтероколита (острого воспаления кишечника) и гидроцефалии (водянки головного мозга) не вызвала никаких подозрений²¹

.

Мэдс, работая на Северо-западной железной дороге Чикаго, приносил домой по двенадцать долларов в неделю, когда перед Соренсонами открылась новая блестящая перспектива.

Вечером 1 октября 1897 года, в пятницу, они посетили дом Ангуса Ральстона. Он представился агентом и главным инженером предприятия, известного как «Юкон майнинг энд трэйдинг компани». Ральстон объяснил, что корпорация, в которой «сосредоточены огромные средства, включая 3 500 000 долларов основных фондов и шахты в Нью-Мексико, имеет свои большие и далеко идущие планы на Аляску и районы Клондайка». Компания нанимает копателей, готовых, несмотря на суровые природные условия Аляски, заключить годовой контракт и получить шанс разбогатеть. По настоянию Беллы Мэдс подписал договор, который 27 октября в присутствии свидетелей был скреплен подписями и печатями.

По договору Мэдс соглашался «отправиться на Аляску в качестве служащего [компании], и в течение года, начиная с 1 апреля 1898 года, производить разведку золотоносных месторождений и, когда такое будет найдено, выполнять любую другую работу, которую поручит начальник экспедиции». По возвращении старатель не только получит «такую же зарплату, как и другие работники на том же месторождении», но и «четверть от прибыли со всех других мест добычи, которые он открыл», а также двести восемьдесят акций нанимающей компании. Еще, поскольку семья останется на год без кормильца, компания обещала, «пока он находится на службе, выплачивать его жене Белле Соренсон тридцать пять долларов ежемесячно в счет заработной платы мужа»²².