Принцесса Анита и ее возлюбленный

— О-о, — уважительно протянул Зубатый. — И откуда узнали про здешние места?

— Друганы на Желудя пашут. В его охране.

— Можешь и кликухи назвать?

Коломеец назвал две кликухи — Бобра и Могилы. Оба действительно из спецподразделений Васюкова. Обоих Зубатый знал. Все звучало убедительно. И все было липой. На этом его не купишь. Спайка между «афганцами» и «чеченцами» не меньше, чем у законников. При необходимости всегда друг дружке подсобят. Тут хитрости не требуется. И ему было почти понятно, зачем эта парочка пожаловала. Оставалось совсем малость уточнить. Он спросил миролюбиво:

— Вас сколько, ребятки? В машине еще кто есть?

— Кореш там с нами. Водила.

— Пригодится и водила, — пообещал Зубатый. Сам подумал: трое — вообще перебор. Он стоял как раз между двух стульев и нагнулся, будто поправить сапог. Поверх его спины Мика обменялся взглядом с Коломейцем. У них произошел безмолвный диалог. Мика поторопил друга, дескать, ты же видишь, погань дурака валяет, он нас вычислил, пора действовать. Коломеец глазами ответил, покосясь на часы: еще немного потянем, дадим Никите время. Они представить не могли, с кем имеют дело, хотя одинаково чувствовали повисшую в воздухе марь. Откуда им было знать, что такие, как Зубатый, и в преступном мире наперечет, и там штучный товар. Опасность, чудилось им, шла откуда-то извне, но никак не от растяпистого, хитроватого, старого увальня с плачущим голосишкой и забинтованной головенкой. Все же Валенок потянулся, чтобы занять более удобное положение, и в ту же секунду Зубатый снизу известным воровским приемом воткнул ему в живот любимую финку-самоделку с цветной наборной ручкой. Удар подлый, но верный, и произвел его матерый бандит со скоростью змеиного укуса. Финку чуток провернул, выдернул и с наслаждением нацелился кольнуть вторично, допотрошить жертву, но тут уже не успел. Коломеец перехватил его руку, а Валенок, нагнувшись, вывернул белую голову из грудной клетки, как репку из грядки. Оба услышали, как с тихим всхлипом, словно чайка над морем, выплеснулась на волю бандитская душа. Опустили мертвеца на пол и покинули кабинет, аккуратно притворив за собой дверь.

— Он нарочно, что ли, подставлялся? — спросил Никита, выслушав грустную повесть.

— Конечно, — согласился Коломеец. — Чтобы нас разжалобить.

Валенок слабо хрюкнул на заднем сиденье, давая понять, что оценил их немудреный юмор.

7

Часа через два стало ясно, что до Касимова не добраться. Валенок задыхался, временами терял сознание, и на губах у него проступала розоватая пена, как бывает при поражении легких. Возможно, началось внутреннее кровотечение. Зато принцесса спала как убитая и ни на что не реагировала.

Коломеец развернул карту: они уже пилили по Новорязанскому шоссе. Впереди, в двадцати километрах — старинный город Егорьевск. Зимняя трасса была перегружена, но они уже несколько раз перепроверялись — хвоста не было. Из зоны отвалили благополучно, заковыристой петлей вернулись на Московскую кольцевую, по ней прошли до Новорязанского, и все это, как оба надеялись, в режиме временного люфта. Да и кто сообразит ловить их на северном направлении?

В Егорьевск въехали в пятом часу. Город уютный, с древним обликом. Церкви, собор на горе, перепутанные улочки, множество старых разваливающихся домов, ну и, естественно, новостройки, напоминающие, как и повсюду в таких городах, хищные вставные челюсти.

В Егорьевске оказалось несколько больниц. Добрались до той, которую присоветовали две бабки на обочине. В деликатном разговоре Коломеец у них выяснил, что там и врачи хорошие, и анализы, и снимки, и все такое. Короче, современный уровень. «За денежки, — посулила одна из женщин, — вас там вылечат хоть от чумы. А бедный человек, он и так везде помрет».

Никита оставался в джипе, Коломеец пошел в больницу договариваться. Как раз в этот момент Валенок очнулся. Озирался больными, незрячими глазами, словно сыч из дупла, из своей новой раны.

— Потерпи, — сказал Никита. — Уже недолго.

— А с ней что? — спросил Валенок. — Почему она такая?

— С ней ничего. Просто отдыхает. Пытали ее. Ты как?

Валенок прислушался к себе:

— Пока нормально… Послушай, Кит, если я это… Передашь кое-что Алисе?

— Не хочу слышать… — У Никиты на сердце был лед. — Ты что, в самом деле? Подумаешь, ножом пырнули. Привыкать, что ли?

Для них это и впрямь было обычным делом. Из больницы в больницу, с одного операционного стола на другой, и так всю жизнь из года в год. Привыкнуть к этому нельзя, но притерпеться можно.

— Я не в том смысле, что сдохну. Если вырублюсь надолго…

— Не имеешь права. Надолго — нет. Отсачкуешь недельку — и на коня.

Валенок нашел в себе силы глянуть в окно:

— Мы где?

— В Егорьевске. Видишь, какая больничка красивая. Посмотреть — и то приятно. В чем-то даже я тебе завидую. Неожиданный перекур.

— Давай поменяемся. — Валенок опять начал задыхаться, пенку пустил изо рта, но усилием воли перемогся. Не хотел в осадок. — Кит, я серьезно. Мне важно, чтобы знала.

— Что знала?

— Я кое-чего пообещал. Она согласилась. Передай ей… ну… уговор остается в силе. Только небольшая заминка.