Принцесса для Узурпатора

Я недовольно вздохнул и быстрым шагом устремился по коридору третьего этажа, обогнав Фаена, и опасливо оборачиваясь. Меня раздражало это тело эльфа, в котором я против своей воли был заперт. Надо потом будет найти Линдо и попросить меня вернуть назад, в Викторию… Хоть как-нибудь. Он должен что-то придумать. Я так не смогу каждый день бегать от этих психов!

Интересно, зачем я понадобился Кэйко-сама? Вики я ей привел. Может быть, она как-то узнала о том, кто я на самом деле?

Сто пудов разболтала Виктория!

Глава двадцать первая. Воссоединение Виктории и Виктора

Я стояла посреди полутемной комнаты Кэйко-сама и ждала Виктора, время от времени нервно постукивая ногой. Женщина в это время попросила подать чай, и теперь мы ожидали не только мою непутевую вторую личность, но и служанку с подносом. Во мне сейчас поднимался шторм грусти к отцу и злости по отношению к Тео. Как он мог допустить такое обращение с папкой?! Никогда его не прощу за это! И себя. Влюбилась, видите ли! Тебе, Виктория, надо бы уши оторвать! Забылась ты. Вместо того, чтобы думать о том, как сбежать из замка, вернуть королевство и спасти папку с Линдо, шуры-муры тут водишь с остроухими! Еще и Кэйко-сама тут с благородной стороной Тео! Как же! Они все заодно.

Внезапно дверь распахнулась. Я напряглась. Но это была всего лишь служанка, принесшая чай. Увидев меня, она раскраснелась и смущенно протянула мне поднос с чайничком и чашками на нем.

— Милорд… — негромко проговорила она, подняв на меня огромные голубые глаза. Тут же опустила, когда я приняла из ее рук поднос. — Кэйко-сама, — она сделала короткий поклон в сторону временно-исполняющей и вышла, больше не взглянув на меня. Я запомнила ее и решила, что Виктору она могла бы понравиться. К тому же, она мне казалось получше Селины.

Я направилась с подносом к Кэйко-сама.

— Куда его? — спросила я будничным тоном.

Женщина указала подбородком в сторону низкого столика в восточной стороне комнаты, окруженного свечами.

— Поставь, пожалуйста, туда, Виктория-кун.

Я вздрогнула, услышав вновь от Кэйко-сама свое настоящее имя. Знаете, я как будто начала его уже забывать. Ничего не ответив ей, я наклонилась и поставила поднос на столик. Кэйко-сама поднялась со своего места, я выпрямилась, а двери вновь открылись. Я обернулась и увидела голубоглазого эльфа с растрепанными светлыми волосами.

— О, кто это к нам пожаловал, — заметила я с ехидной улыбкой, глядя на то, как Виктор делает короткий кивок в сторону Кэйко-сама и двигается вперед. — Что это за вид? — продолжала потешаться я над ним. — Это тебя снова так любили?

Тот ядовито улыбнулся и произнес:

— Лучше помолчи, а то вспомним, как тебя два брата любили…

Я нахмурилась, недовольно сложив жилистые руки на груди. Виктор подошел ко мне, и мы обменялись испепеляющими взглядами. Кэйко-сама сделала пригласительный жест в сторону столика, предлагая начать чаепитие:

— Будьте сегодня моими гостями и присаживайтесь. Кружка горячего чая всегда сближает души и проясняет мысли.

— Кэйко-сама… — начал, замявшись, Виктор тенором Рину, когда я уселась на одну из квадратных сидений у стола. От непривычки так сидеть было неудобно, не хватало простора для моих длинных ног.

Женщина вопросительно взглянула на него.

— Зачем вы меня позвали? — спросил Виктор. — Может быть, принц Виктор… — кинул он на меня подозрительный взгляд и не закончил мысль, зато сразу получил ответ Кэйко-сама:

— Я знаю, что принц Виктор — это принцесса Виктория, а ты — Виктор, ее вторая личность, которая материализовалась и была заключена в тело Рину-куна.

Виктор ошарашенно уставился на женщину, потом бросил яростный взгляд на меня, который говорил не иначе, как о том: «Ты все ей сказала, да? Она же все расскажет Тео, нас посадят в тюрьму, и мы ничего не сможем сделать!»

Я только едва улыбнулась. Виктор плюхнулся на одну из подушек, потому что Кэйко-сама настойчиво продолжала делать для него пригласительный жест, ожидая, когда Виктор, наконец-то, соизволит сесть. Следом за ним она сама грациозно (словно кошка!), опустилась на третье сидение и, взяв в холеные белые руки чайничек, стала разливать по чашкам ароматный чай с терпким, но приятным запахом. Этот запах стал рассеивать мои мысли в голове, словно легкий бриз с моря.

— Ну, — заговорила она негромко, — теперь давайте подумаем, что нужно делать, и с чего начать.

Мы с Кэйко-сама (в основном, я), кратко пересказали Виктору суть нашего разговора сразу после того, как он оставил меня здесь и удалился. Когда я пробурчала, заканчивая рассказ, что отец при смерти (так сказала Кэйко-сама, добавила я), он встрепенулся и взглянул на меня так, словно я была в этом виновата.

— И что, его никак нельзя вылечить? — спросил он с беспокойством, которое могло бы быть у сына, но никак не у моей бездушной второй личности.

— Я то же самое спросила, — посчитала должным заметить я.

Кэйко-сама взяла чашку, наполненную чаем, из которой шел приятный пар, посмотрела на меня, потом на Рину и проговорила:

— Я постараюсь его вылечить. Только постараюсь.