Принцесса для врага

 Повелитель пришпорил лошадь, и мы понеслись следом. Так и началось мое путешествие, после гляделок Харна и генерала, у меня возникло ощущение, что от нас с Нати что-то скрывают, и это только добавляло мне тревог, которых и так было слишком много…

Глава 3. Надежда и вера

Мы ехали по дороге, по обеим сторонам которой раскинулись поля. Весна постепенно брала верх: мир оживал, просыпались животные, вернулись птицы, пробивалась нежно-зеленая травка. Я любила весну, ведь это время цветов, ярких красок и надежды.

Меня прижимал к себе суровый горенец, ставший моим мужем, и я не питала иллюзий, что наша супружеская жизнь будет счастливой. Мы ехали по обочине. А по центру дороги шла колонна женщин. Среди них действительно было очень мало юных, больше зрелых. Может быть, вдовы или старые девы. С такими семьи прощались без особой печали. Ведь они считались нахлебницами, а то, что им приходилось с утра до ночи стирать, мыть, готовить, нянчить детей, это не считалось большой заслугой.

Я невольно вздохнула, сожалея о мужском пренебрежении. Мне очень хотелось расспросить Харна, какую судьбу он приготовил для пленниц, но боялась вызвать недовольство. Ведь он ни разу не обратился ко мне с тех пор, как мы тронулись в путь.

– О чем так тяжко вздыхаешь, принцесса? – с ехидцей спросил мой муж. И я даже обрадовалась этой его насмешке.

– Повелитель, скажите, а зачем вам женщины? Что вы будете с ними делать?

Мужчина склонился к моему уху, и я услышала, как он потянул носом, будто нюхает меня. Впрочем, по всей видимости, именно это он и делал: вдыхал аромат моих волос. Мой организм неожиданно откликнулся на этот знак внимания, сердце застучало быстрее, к щекам прилила кровь. Внутри меня будто что-то вспыхнуло и одновременно заледенело. Не знаю, почувствовал ли муж мое смятение, но когда заговорил, голос его был осипшим:

– Я награжу лучших своих воинов ими.

До меня не сразу дошел смысл сказанных им слов. Я слишком увлеклась своими ощущениями. Но когда поняла, о чем он говорит, то не смогла сдержать возмущения:

– Вы жестокий тиран! Они не кубки и не медали, чтобы награждать ими храбрецов за верную службу.

Мужчина за моей спиной усмехнулся, а я отчетливо представила его ухмылку:

– Я знаю… Женщины смогут поменять своего защитника через месяц, если у него не получится расположить ее к себе.

– Что?! – удивленно переспросила я, честно говоря, я не поняла ни слова из того, что мне сказал Харн.

Мужчина вновь склонился ко мне и тихо пояснил, спровоцировав толпу мурашек прогуляться по моей коже:

– В Горении женщина имеет право с четырнадцати лет брать себе защитника. Что происходит в их доме, общества не касается, но через месяц она имеет право уйти, а он не имеет права ее преследовать. Но если у них все хорошо, то рано или поздно женщина должна согласиться стать женой.

– Я удивлена, что вы, такие грозные воины, позволяете своим девушкам такие вольности…

– У нас их не хватает, принцесса. Поэтому мы их не похищаем и не принуждаем, стража зорко следит за этим. Выбирают всегда они.

– Почему у вас мало женщин? Тяжелые условия?  – спросила я с искренним интересом. В Цветинии все жили в мире с соседями, мужчины никогда… почти никогда не позволяли себе силой доказывать свою правоту, но легкое превосходство к слабому полу нет-нет да проскакивало в их суждениях.

– Да, принцесса, тяжелые условия, – неохотно откликнулся Харн.

– А сразу девушка не может стать женой? – продолжила я удивляться чужим традициям.

– Может, но зачем? Все мужчины умеют ухаживать. А вот как он поведет себя в быту, неизвестно. Не знаю, как цветинки, а горенки очень мудрые и предпочитают испытать мужчину в деле, а не верить нам на слово.

– То есть верить вам на слово нельзя? – пришла моя очередь насмешничать.

Харн, продолжая держать одной рукой поводья, второй обхватил меня поперек талии и прижал к себе, с жаром зашептав на ухо:

– Разве я давал тебе повод сомневаться во мне?

– Нет… – пискнула я в панике, ведь практически он поймал меня в капкан. С лошади падать совершенно не хотелось, но и допустить, чтобы меня тискали, как дворовую девку на глазах у всех, я тоже не могла, поэтому брякнула первое, что пришло мне в голову:

– А по вашим обычаям ты мой защитник или муж?

Железная рука Харна вжала меня в его тело с еще большей силой, и он буквально прорычал мне в ухо:

– Я твой муж! И даже не мечтай о другом!

Еще и мочку прикусил, отчего кровь в моих жилах вскипела и понеслась словно горный ручей, смывая все мысли из сознания. Честь, достоинство – что это за набор букв? Спас верный страх, заставив выдохнуть:

– Отпусти!

И он отпустил. Снова обеими руками взялся за поводья, а я смогла сесть прямо и перестала чувствовать спиной, как стучит в его груди сердце. Между нами повисло напряжение. И чем ниже опускалось солнце, тем оно чувствовалось отчетливее.