И этот ублюдок смеется надо мной. Если бы он не выглядел так великолепно, я бы разозлилась. Но не сильно.
— Ты обещала оставаться в машине, — напоминает он мне.
— Да, но поскольку я вышла из машины и тем самым не дала тебе получить еще одну пощечину, — я делаю акцент на своих словах, подражая Логану, — я запишу себе это как победу.
Он снова смеется.
Предъявив удостоверение личности на контрольно-пропускном пункте службы безопасности, Логан въезжает через задние ворота дворца. Он сворачивает во внутренний двор Вестсайда, к внешнему входу в апартаменты Николаса и Оливии. За дверью стоит охранник в форме, но мы припарковались достаточно далеко, чтобы чувствовать себя уединенно. Интимно. Воздух в машине спертый, и я вдыхаю его запах — дерева, морозного воздуха и мужчины. Я наблюдаю, как пульсирует вена у него на шее, медленно и ровно, и мне хочется наклониться и нежно поцеловать его прямо в это место.
— Я должна тебе кое-что сказать, Логан.
— Уже поздно, Элли. Тебе следует…
— Но…
— Тебе следует идти, сейчас же.
Слова даются легче, чем я думала. Проще. Потому что это правда.
— Ты мне нравишься, Логан.
Его глаза закрываются, но он не шокирован.
— Элли…
— И всегда нравился. Только ты.
— Ты же не хочешь…
— И более того…
— Не надо…
— Я хочу тебя. Я так сильно хочу тебя, что иногда по ночам мне кажется, что моя кожа горит. Мои кости горят.
— Черт возьми…
— Я не могу думать, не могу есть… Когда я сплю, я вижу только тебя.
Я потираю шею, и все внутри становится жаждущим и напряженным.
— Когда я трогаю себя…
— Господи, Элли… — Его голос звучит так, словно он тонет.
— …Ты — все, что я чувствую. Ты, Логан.
А потом он замолкает. Но я знаю, что он слышит меня.
— Ты тоже это чувствуешь? Ты хочешь меня, Логан?
Его горло подрагивает, когда он сглатывает, и я хочу лизнуть его там. Посасывать его губами — прямо в центре его горла, его толстый, мужественный кадык.
Когда он говорит, его зубы стиснуты.
— Нет, я этого не хочу. Это… не то, что мне нужно.
Его слова сокрушительны. Мои ребра сжимаются, а грудь сдавливает слишком сильно, чтобы я могла сделать вдох. И это больно… боже, так больно. Я надеялась и хотела… Мне показалось, что я почувствовала что-то от Логана сегодня вечером, что-то, что он чувствовал ко мне…
Но потом я не просто не делаю вдох — я задыхаюсь.
Потому что я смотрю на него — по-настоящему смотрю на него, — может быть, в первый раз. Новыми, открытыми глазами. Я смотрю в лицо человеку, который сам показал мне, как распознать лжеца.
Выражение его лица пустое и застывшее. Его карие глаза пусты. В них ничего нет.
«Что-то в их взгляде покажется неестественным… не таким. Всякий раз, когда кому-то приходится прилагать усилия, чтобы что-то сказать, можно быть уверенным, что их слова — чушь собачья», — сказал он мне в тот раз.
И медленно я улыбаюсь.
— Ты лжешь.
15. Логан
Она пытается убить меня.
Своими словами, своими взглядами, невинными прикосновениями — прикосновениями руки и бедра, когда она проходит мимо меня, — и крошечным, соблазнительным нарядом, который она надела сегодня. Черт возьми, у меня в голове полный бардак. Все пошло наперекосяк с тех пор, как она улыбнулась мне в машине прошлой ночью, улыбка была уверенной и твердой, а потом она назвала меня лжецом. Даже когда я отрицал это, Элли не поддалась.