Принцесса где-то там

Впрочем, когда они действуют в рамках закона, в этом тоже ничего хорошего нет. Теневое правительство существует на взносы промышленников, которые уплачивают их в добровольно-принудительном порядке, а потому может позволить себе очень дорогих юристов, которые превратят твою жизнь в ад не хуже прорыва канализации. Я знаю историю о человеке, которому дали восемь лет тюрьмы строгого режима за то, что он улицу в неположенном месте перешел. Чем он на самом деле прогневал теневое правительство, никому не известно до сих пор, потому что в тюрьме этот парень стал дико религиозным и дал обет молчания. Не без подсказки с той стороны, я полагаю.

Также никому не известны имена людей, входящих в теневой кабинет министров. Доподлинно даже неизвестно, какие именно министры представлены в этом органе.

Теневым министром может оказаться любой человек. Даже тот, которого ты знаешь и на которого никогда бы не подумал. А может быть, это просто гигантский розыгрыш, в реальность которого поверили миллионы людей, и кто-то решил этим воспользоваться.

Боюсь, что всей правды мы уже никогда не узнаем.

Если, конечно, какой-нибудь сюжет не приведет нас в эту тень.

***

Итак, в один день я потеряла обе свои работы и оказалась предоставлена самой себе. Еще и с кучей свободного времени вдобавок.

Было бы здорово, если бы кто-нибудь объяснил мне, что с этим временем делать.

Последние годы я всегда была занята работой. Нельзя быть копом с восьми утра до шести вечера. То есть, в принципе, наверное, можно, но тогда ты плохой коп.

А я-то хотела стать хорошим…

Первые полчаса у меня не было ощущения, что моя жизнь летит под откос. Да, из библиотеки меня выперли, скорее всего, навсегда, но ведь из полиции-то — только на время, а значит, все еще наладится.

Сев за руль «тахо», я первым делом достала из кармана телефон и открыла банковское приложение. Финансов у меня должно было хватить на пару месяцев экономной жизни. Или на четыре месяца обычной.

В почтовом ящике обнаружилось короткое сообщение от Кристиана.

«Видишь, мы все-таки беседуем». И ржущий смайлик.

Больной ублюдок, привычно подумала я. Может быть, та фотография среднего пальца была ошибкой, может быть, мне вообще не следовало ему отвечать, а теперь он думает, что мы беседуем. Или, быть может, что мы торгуемся. Или, быть может, что я кокетничаю, стесняюсь, а на самом деле жажду чистить ему ботинки и подставляться под хлыст, просто боюсь в этом признаться. Тогда он продолжит свои притязания, а у меня сейчас плохие времена, я и колено прострелить могу…

Задумавшись, я вывела «тахо» из парковочного кармана и покатила вниз по улице.

Ладно, это все хорошо, а что делать-то?

Внутреннее расследование обычно длится не меньше недели, и это в обычном случае, а если на отдел будут давить теневики, это может отразиться на сроках непредсказуемым образом. Или постараются все сделать как можно быстрее, или, наоборот, начнут проверять каждую мелочь, каждую деталь моей и его биографии, пытаясь найти взаимосвязь, и тогда все может затянуться на месяцы.

Раз уж у меня в кои-то веки выдалась свободная минутка, я загнала машину на мойку. Пока персонал толпился вокруг «тахо» и обсуждал, не стоит ли послать кого-нибудь на ближайшую стройку и одолжить у ребят отбойные молотки, я купила себе кофе в автомате и уселась на кожаный диван, установленный в клиентской зоне. На столике передо мной лежали свежие номера «Солдат фортуны», «Автогорода» и «Оружейного порно».

Не понимаю, откуда такая дискриминация. Женщин за рулем ненамного меньше. По крайней мере, не настолько, чтобы нельзя было не подсунуть в эту стопку хотя бы пару номеров «Космополитена» или… э… еще чего-нибудь.

Ладно, проехали.

Я полистала «Оружейное порно», но оказалось, что это был исторический выпуск, в котором обсуждались пушки времен короля Людовика, пищали, арбалеты и разве что не рогатины. Совершенно неактуальная информация, этак они скоро до уровня каменных топоров докатятся.

Я бросила журнал обратно на столик.

-Возмутительно, да?

-Да, — согласилась я. — Совершенно возмутительно. А о чем конкретно мы говорим?

-Обо всем этом шовинизме, — моей собеседницей оказалась бодрая старушку лет семидесяти, только что загнавшая на мойку свой розовый кабриолет. — Много журналов для мальчиков и ни одного журнала для девочек. Хотя бы пару номеров «Плейгерл» могли бы положить. Как вам мистер Сентябрь?

И она мне заговорщически подмигнула.

-Угу, — сказала я. — Очень милый.

-Вы какая-то очень напряженная, — заметила она.

-Плохой день.

Она демонстративно посмотрела на часы.

-Ну да, — сказала я. — Еще только половина одиннадцатого, а день уже плохой.

-День такой, каким вы позволяете ему быть, дорогуша.

А, понятно.

Представители секты всего хорошего против всего плохого, человек хозяин своей судьбы, диктуй свою волю обстоятельствам и вот это вот все. Сейчас она еще спросит, как поживает моя внутренняя богиня.

Почему вообще все эти старушки ко мне лезут со своими поучениями? Я напоминаю им потерянную в детстве внучку и выгляжу так, как будто мне нужна помощь?