Принцесса из Шанхая

Она побледнела, инстинктивно подалась назад. Природные краски на лице померкли, и четко, ярко обозначился макияж – подведенные глаза и брови, контур вокруг губ, неестественный румянец, – искусно наложенная маска. Ростовцев остался доволен произведенным эффектом.

– Китайцы придумали чудесный обычай, – непринужденно продолжал он. – Невеста на свадьбе должна закрывать лицо веером. Не догадываешься, почему?

Альбина успела взять себя в руки, ответила дрогнувшим голосом:

– Со временем обычаи меняются. Китай давно живет по другим законам.

– Как утверждал Блейк{Блейк Уильям (1757–1827) – английский поэт и художник.}, «часы измеряют время безумия, но не мудрости».

Госпожа Эрман, которая поддерживала имидж тонкой интеллектуалки, понятия не имела, кто такой Блейк. Не смея показать свое невежество, она «понимающе» улыбнулась. Ее мгновенная растерянность не укрылась от Ростовцева. «Вот с этой расчетливой, насквозь фальшивой женщиной, которая искреннее проявление чувств называет дурным тоном, а правду – глупостью, я собираюсь провести оставшиеся годы жизни? – спросил он себя. – Кто же из нас циничнее?»

– Мое время безумия затянулось, – холодно произнес он. – Позволь откланяться?

– Алек! – испугалась она. – Ты что-то неправильно понял…

– Я позвоню.

Когда за ним закрылась дверь, Альбина дала волю слезам. Все получилось не так, как она задумала, – нелепо… с каким-то дурацким надрывом, никому не нужным сарказмом. Вдруг Ростовцев больше не придет, не захочет ее видеть? Нет, невозможно… их слишком многое связывает. Они слишком похожи! Они – свои, а Лика – чужая

.

– Лика… Лика! Откуда ты взялась на мою голову? – всхлипывая, шептала госпожа Эрман. – Как же убрать тебя с дороги?

Телефонный звонок побудил ее успокоиться, войти в привычную роль знающей себе цену, красивой, уверенной женщины.

– Слушаю вас, – хорошо поставленным голосом произнесла Альбина, преуспевающая деловая дама.

Мужской голос вежливо предложил встретиться. Некий господин Смирнов назвался детективом, который разыскивает родственников Лики Ермолаевой, по ее же поручению.

«У каждого есть свои маленькие тайны, – вспомнила Альбина слова Ростовцева. – Есть они и у “таежной отшельницы”! Не мешало бы выведать о ней побольше».

Госпожа Эрман охотно согласилась поговорить с детективом, надеясь не столько отвечать на вопросы, сколько задавать сама.

ГЛАВА 14

Треусов в бешенстве шагал по комнате из угла в угол. Лена сидела на диване, глядя на него с недоумением и горечью.

– Что с тобой? – спросила она. – Можно подумать, ты застал меня в постели с мужчиной!

– Женщинам нельзя верить! Какая разница, с кем и где я тебя застал? – гремел Павел Андреевич. – Ты солгала! А тот, кто обманул однажды, обманет и второй раз, и третий. Я давно подозревал, что дружба с Альбиной Эрман занимает более важное место в твоей жизни, чем наши отношения. Я устал быть на вторых ролях, Лена. Я-то думал, что нашел наконец порядочную, верную спутницу жизни, но и она лжет, выкручивается, хитрит. Мало Стелла поучила меня уму-разуму. Мало!

– Объясни спокойно, чего ты хочешь?

– Спокойно? – взревел Треусов. – Как я могу говорить спокойно о… предательстве? Неужели ты не понимаешь таких простых вещей, как приоритеты, выбор? Ты готова легко променять мое общество на пустую болтовню с этой Эрман? Надеюсь, ты помнишь: вчера я хотел провести с тобой ночь и утро, и получил отказ. Ты заявила о своей занятости, сослалась на презентацию, на которую, якобы, приглашены важные персоны. Тебе, видите ли, необходимо было выспаться, привести себя в порядок, дабы утром быть в форме. Я почти поверил! Но что-то в глубине души подсказало мне: пойди и проверь, не поленись. За годы жизни со Стеллой я привык сомневаться в словах женщины, и этот опыт пригодился. У меня выработалось чутье на бабью ложь!

Лена растерянно хлопала красными от подступивших слез глазами.

– Мы с Альбиной заранее договорились встретиться и…

– Они заранее договорились! – возмущенно перебил Треусов. – Так почему ты не поставила меня в известность? Зачем надо было прикрываться презентацией и прочей чепухой?

– Ты бы не понял, – оправдывалась Лена. – Я не хотела обманывать, но… твое болезненное самолюбие, твоя придирчивость, твои вечные обиды вынуждают меня так поступать. Скажи я правду, ты устроил бы скандал или затаил недовольство, надулся! Ты ведешь себя, как хочешь, – приходишь и уходишь, когда вздумается; встречаешься с друзьями; посещаешь вечеринки; ездишь на пикники… а меня с собой не берешь.

– Чтобы не компрометировать тебя. Я берегу твою репутацию, прошу заметить!

– Какую репутацию? Я не замужем, монашеского сана не принимала, обета целомудрия не давала, – пошла в атаку Лена. – Да и ты теперь разведенный мужчина.