Принцесса льда

В программе нынешнего сезона стоял и тройной флип, и каскад из тройного лутца, двойного тулупа и тройного и риттбергера, и дорожки шагов на четвертый уровень. Кроме того, Машу зачислили в основной состав сборной. Сергей Васильевич «прогонял» ее произвольную программу от начала до конца по пять, семь, десять раз за тренировку; однажды Маша заметила, как Вероника следит за ней из-за бортика и шевелит губами – подсчитывает стоимость элементов. У самой Вероники программа была крайне сложная, но и Машина произвольная ей не уступала. Мало того – в рейтинге ИСУ они оказались на соседних строчках: Маша шла сразу за Вероникой, и разрыв по баллам был совсем ничтожным. В любой момент они могли поменяться местами…

В самом начале сезона им обеим предстояло участие в этапах Гран-при. Главной задачей было пройти в финал. Выступить разрешалось на одном или двух из семи этапов; Машу, как и Веронику, поставили на два. В зависимости от того, какое место фигурист занимал на этапе, ИСУ начисляла ему очки: за первое место – пятнадцать, за второе – тринадцать, за третье – одиннадцать. Потом заработанные на обоих этапах очки складывались, и в финал отбирались восемь фигуристов с самым большим количеством очков. Когда фигурист недобирал очки, у него оставалась надежда попасть в тройку запасных; если кто-то из финалистов сборной заболевал или получал травму, запасной заменял его в финале.

За выступления в серии Гран-при полагались и баллы в рейтинге ИСУ. За первое место на этапе фигурист получал двести пятьдесят баллов, а за выигрыш финала – целых шестьсот.

– Чем выше вскарабкаешься в рейтинге, тем в более сильную разминочную группу попадаешь на всех международных стартах, на европейском и мировом чемпионатах, – объяснял Сергей Васильевич. – А это уже само по себе дорогого стоит. Судьи смотрят на тебя с заведомым уважением, с полезной для тебя предвзятостью. Если попала в сильнейшую группу – значит, в мире фигурного катания ты чего-нибудь да стоишь!

Он уверял Машу, что насквозь видит ее иностранных соперниц, которые хоть чего-то стоят, знает их возможности, слабые места и технический потолок, и что на обоих этапах она, несомненно, должна занять высокие места, может быть, даже победить. И Маша принималась подсчитывать баллы, которые заработает за эти победы. Одергивала себя, что делит шкуру неубитого медведя, но ничего не могла с собой поделать, как скупой рыцарь, который перебирает и пересчитывает богатства в заветном сундуке. Получалось, что за победу в финале она окажется в рейтинге выше всех российских фигуристок…

Этап Гран-при в австрийском Линце для Маши был первым заграничным стартом. Правда, в прошлом году она съездила на юниорский чемпионат мира, но проводился он почти дома, в Белоруссии. Другое дело – Австрия. Больше никто из группы не ехал в Линц, и Маша запсиховала. Чужой язык, чужой воздух, чужие люди. На европейском катке, более узком по сравнению с теми, на которых ей доводилось кататься, она как пить дать врежется в бортик. Ее поселят в одном номере с главной соперницей, а та окажется врединой похлеще Вероники. Лед будет недостаточно скользким, освещение – чересчур ярким. И кто знает, как отнесутся к единственной российской фигуристке на всем этапе… Словом, Маша боялась чего-нибудь непредвиденного.

– Ты тут сильнее всех, – убеждал ее Сергей Васильевич. – Тебе грех не получить первое место. У тебя все стабильно вдоль и поперек. Ни на чем не можешь срезаться!

Но непредвиденное все-таки случилось.

После короткой программы одиночников и танцоров отправили на экскурсию по городу. Под предводительством женщины-экскурсовода они обошли главную площадь Линца, Хауптплац, – колоссальную, просто необозримую, с двадцатиметровой мраморной колонной Святой Троицы посередине. Экскурсовод на ходу рассказывала (на чеканном, почти без акцента, английском), что когда-то Линц назывался Ленцией, что построили его древние римляне в каком-то году до нашей эры на месте еще более древнего поселения кельтов, крепости Лентос. Что в семнадцатом веке Линц некоторое время был главным городом, что столицей его провозгласил Фридрих Третий, император Священной Римской империи, последний император Средневековья. Девушка-итальянка из танцевальных пар, смешно коверкая английские слова, поинтересовалась: разве Римская империя не перестала существовать в начале нашей эры? На это экскурсовод оскорбленно раздула ноздри и ответила, что Священная Римская империя существовала до начала девятнадцатого века, и Маша испугалась своему невежеству: она тоже считала, что Римская империя – это нечто доисторическое. Но, поглядев на растерянные лица остальных, поняла, что она тут не единственная невежа, и успокоилась.