Механики постепенно приходили в себя: сопели, кашляли и ворочались с бока на бок. Брегет старался не шуметь и на цыпочках пробирался к двери переступая через распластанные по полу тела и разбросанные инструменты. Но как он ни старался, крышка со сломанным замочком иногда хлопала, а конец цепочки звякал, цепляясь за многочисленные металлические предметы.
Чтобы обезопасить себя, он прихватил с верстака тяжёлый разводной ключ, которым пользуются слесари-водопроводчики для откручивания ржавых гаек. В случае нападения его можно было применить как увесистую дубинку. Другого оружия у Мастера не было. До спасительной двери осталось несколько шагов, и тут с ним произошло то, чего не случалось уже много лет: пружинки и колёсики в глубине его тонко устроенного организма сами собой пришли в движение, и препараторская наполнилась красивой музыкой.
Не до конца протрезвевшие механики встали на колени и с восхищением смотрели на беглеца. Они хоть и были горькими пьяницами – порок присущий с давних времён многим ремесленникам, – но всегда испытывали священный трепет перед сложными работающими механизмами, а тем более механизмами сделанными древними людьми.
– Не шевелитесь и оставайтесь на своих местах, – утробным голосом произнёс Мастер, стараясь попадать в такт мелодии; при этом он поднял над головой и выставил вперёд разводной ключ.
Если бы сейчас какой-нибудь режиссёр задумал снимать на Острове фильм-ужастик про нечистую силу, то лучшего исполнителя главной роли – заклинателя призраков – он вряд ли нашёл. Мастер размахивал перед носом разводным ключом из стороны в стороны, как делают шаманы в диких племенах, когда заклинаниями хотят вызвать дождь или получить удачу в охоте на мамонта.
Механики затаив дыхание, не шевелились и сложили руки на груди, как будто поклонялись новому неизвестно откуда явившемуся божеству. Возможно, в их пропитанных шипучкой механических мозгах символ ключа приобрёл мистический смысл, требующий безоговорочного подчинения.
Шестерёнки и колёсики внутри у Мастера последний раз жалобно скрипнули, мелодия на половине такта оборвалась, но он уже стоял за дверью и даже успел подпереть её снаружи удачно подвернувшейся палкой. Не дожидаясь пока механики очнутся от религиозного транса, Брегет стремительно побежал, насколько это понятие можно отнести к толстяку с распахнутой крышкой на животе. Направление сейчас было неважным, лишь бы подальше от зловещей препараторской.
За колючими зарослями, через которые он с трудом продрался, постоянно цепляясь за ветки длинной цепочкой, открылась небольшая полянка, где Мастер остановился, перевёл дух и осмотрелся по сторонам. Коттедж с ржавой антенной был близко, но идти туда одному без Лизы не имело смысла. Он повернулся к антенне спиной и зашагал в другую сторону.
Глава 18. В гостях у Мони
1
Любимым занятием многих обитателей Острова по вечерам было сидение дома на диване и просмотр телепередач. Большого выбора не было, а точнее выбора не было совсем никакого: в островном телецентре действовал только один канал, который каждый вечер показывал одну и ту же, но тем не менее всеми любимую, передачу.
Студия «В гостях у Мони» располагалась внутри зелёного телеящика в специально оборудованном круглом зале. В центре на возвышении стояли два больших мягких кресла. На них усадили Бусинку и Маркиза. Сидеть было неудобно: ноги не касались пола и болтались в воздухе. На длинных проводах, закреплённых к потолку, висели микрофоны. Кольцо красной дорожки, вырезанной из мягкого коврика для душа, окружало центральный подиум и отделяло гостей передачи от зрителей, которые сидели на скамейках, как в цирке – в несколько рядов вдоль стен.
По красной дорожке бегал, наматывая круги вокруг приглашённых гостей, человек в чёрном старинном фраке и шляпе-цилиндре – одежде, которая считалась модной ещё, наверное, во времена Пушкина, а сейчас носят только шпрехшталмейстеры – цирковые работники, объявляющие номера на манеже. Это и был знаменитый телевизионный ведущий Монокль Карлович или попросту – наш Моня. Он выделялся на фоне разношёрстной толпы зрителей высоким ростом, стройной фигурой и большой идеально круглой головой.