Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса

Странные создания были, наверное, ростом в десять, а то и в пятнадцать футов, когда выпрямлялись во весь рост, и имели, как и зеленые марсиане, дополнительный комплект рук или ног, расположенный между верхними и нижними конечностями. Глаза у них сидели близко друг к другу и не выпучивались; уши торчали высоко, но ближе к бокам, чем у зеленых марсиан, а мордой и зубами они удивительно напоминали африканских горилл. В целом же белые обезьяны выглядели менее неприятными по сравнению с зеленым народцем.

Дубина уже описала в воздухе дугу, устремляясь к моему лицу, когда в дверь, мелькая мириадами ног, ворвался воплощенный ужас и бросился на грудь моему мучителю. С испуганным визгом обезьяна, державшая меня, выскочила в открытое окно, но второе существо сцепилось в смертельной схватке с моим спасителем, которым оказался мой преданный страж; язык не поворачивается назвать это чудовище собакой.

Я как можно быстрее вскочил на ноги и прижался спиной к стене, наблюдая за битвой, какую удостаивались увидеть лишь немногие. Сила, проворство и слепая ярость двух монстров не знали бы себе равных на Земле. Мой сторож имел преимущество напавшего, поскольку успел вонзить свои мощные клыки в грудь противника. Но огромные лапы обезьяны, чьим мускулам могли только позавидовать марсианские мужчины, сжались на горле моего хранителя и медленно выжимали из него жизнь, наклоняя голову многоногого все дальше назад, и я уже ожидал, что тот вот-вот упадет со сломанной шеей.

К тому же обезьяна вцепилась в грудь своего противника челюстями, похожими на тиски. Они катались по полу взад-вперед, но никто из них не издал ни единого звука страха или боли. Я увидел, что большие глаза моего сторожа буквально вылезают из орбит, а из ноздрей течет кровь. Было очевидно, что он заметно слабеет, хотя то же самое происходило и с обезьяной, чья хватка становилась не такой жесткой.

Внезапно я спохватился, и, повинуясь непонятному инстинкту, который вечно подталкивал меня исполнить свой долг, схватил дубину, что упала на пол в самом начале схватки, и, размахнувшись, изо всех сил опустил ее на голову обезьяны, раздробив ее череп с такой легкостью, словно это была яичная скорлупа.

Едва я нанес удар, как мне стала угрожать новая опасность. Приятель обезьяны опомнился от первого испуга и вернулся на место сражения. Я заметил его как раз в тот момент, когда он появился в дверном проеме. При виде чудовища, которое с пеной на губах зарычало над простертым на полу безжизненным телом друга, я, признаюсь, решил, что мне несдобровать.

Я всегда готов был давать отпор и сражаться, если обстоятельства не слишком превосходили мои возможности, но в данном случае мне не досталось бы ни славы, ни выгоды. Я мало что мог противопоставить железным мускулам и звериной ярости этого обозленного обитателя неведомого мира, и для меня такое столкновение наверняка закончилось бы неминуемой смертью.

Тут меня осенило. Поскольку я стоял рядом с окном, у меня был шанс очутиться в безопасности, прежде чем эта тварь нападет. По крайней мере, стоило сделать попытку перелететь на площадь, в противном случае меня ждала неминуемая смерть в безнадежной схватке.

Да, конечно, у меня была дубина, но что я мог сделать против четырех гигантских рук? Если бы я даже сломал одну из них первым ударом, обезьяна тут же постаралась бы уклониться от второго и просто разорвала бы меня, так что мне вряд ли удалось бы повторить атаку.

Эти рассуждения пронеслись у меня в голове в одно мгновение, и я уже повернулся к окну, но мой взгляд остановился на моем бывшем стороже, и все мысли о бегстве улетучились. Зверь лежал на полу, задыхаясь, его большие серые глаза смотрели на меня как будто с мольбой о защите. Я не смог выдержать этого взора и, конечно, не бросил бы своего спасителя, не постаравшись воздать ему сторицей за его заслуги.

В общем, отбросив страхи, я повернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с разъяренной обезьяной. Она была уже слишком близко от меня, так что размахивать дубиной не имело смысла, и потому я просто ткнул ею в атакующую махину изо всей силы. Удар пришелся ниже колена, у чудища вырвался пронзительный вой боли и злобы, и, потеряв равновесие, оно рухнуло на меня, широко раскинув руки, чтобы смягчить падение.

И снова, как накануне, я использовал земную тактику и двинул обезьяну правым кулаком в челюсть, а левым сразу же – в середину живота. Результат оказался изумительным; когда я отскочил в сторону после второго удара, зверь согнулся вдвое и упал на пол, рыча и хватая ртом воздух. Перепрыгнув через его распростертое тело, я схватил дубину и покончил с монстром до того, как он собрался с силами.

В эту минуту я услышал у себя за спиной негромкий смех и, обернувшись, увидел Тарса Таркаса, Солу и трех или четырех воинов, стоявших в дверях комнаты. Когда я встретился с ними взглядом, они захлопали в ладоши. Так я во второй раз заслужил редкие аплодисменты.