Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса

– Нет, – негромко ответила она. – Я счастлива здесь. Не знаю почему, но я всегда ощущаю себя счастливой и довольной, когда ты рядом со мной, Джон Картер. Ты чужак, пришелец, однако в твоем присутствии мне кажется, что я в безопасности и вскоре вернусь ко двору моего отца, его сильные руки обнимут меня и я почувствую на щеках слезы и поцелуи моей матери.

– А на Барсуме люди целуются? – спросил я, когда она объяснила мне значение произнесенного ею слова, потому что мне не приходилось слышать его раньше.

– Да, родители, братья и сестры. – А потом она добавила тихим задумчивым голосом: – И возлюбленные.

– И у тебя, Дея Торис, есть и родители, и братья, и сестры?

– Да.

– А… а возлюбленный?

Дея Торис замолчала, а я не решился повторить вопрос.

– Мужчина на Барсуме, – заговорила она наконец, – не задает женщинам личных вопросов, разве что своей матери и той женщине, за которую он сражался и которую завоевал.

– Но я сражался… – начал было я и тут же прикусил язык, отчаянно сожалея о сказанном.

Дея Торис вдруг повернулась так резко, что я едва успел остановиться, чтобы не налететь на нее, и, сбросив шелковый покров с плеч, протянула его мне, а потом, не говоря ни слова, высоко вскинув голову, с видом истинной королевы быстро пересекла площадь, направляясь к дверям своего дома.

Я не сделал попытки последовать за ней, мне было важно, чтобы она спокойно добралась до безопасного места, и, приказав Вуле сопровождать девушку, я печально побрел домой. Несколько часов я просидел, скрестив ноги, уныло размышляя над причудами судьбы, что подшучивает над несчастными смертными.

Значит, меня настигла любовь! В течение долгих лет, скитаясь по пяти континентам и окружавшим их морям, я ускользал от нее, несмотря на встречи с прекрасными женщинами и множество благоприятных случаев, несмотря на тоску по любви и постоянное стремление найти свой идеал. И вот меня угораздило влюбиться отчаянно и безнадежно в существо из другого мира, внешне похожее на человека, но не принадлежащее к человеческому роду. Моя избранница вылупилась из яйца, и ее жизнь может продолжаться тысячу лет; у ее народа совершенно другие обычаи и идеи; ее надежды, радости, понятия о чести, добре и зле так же отличаются от моих, как мои – от взглядов зеленых марсиан.

Да, я был дураком, но я ее любил, и, хотя страдал отчаянно, как никогда, я не нашел бы любви, если бы не очутился на Барсуме. Такова уж любовь, и таков удел любящих.

Для меня Дея Торис была совершенством; она олицетворяла добродетель, и красоту, и благородство, и чистоту. Я всем сердцем, всей душой верил в это, когда в ту ночь в Кораде сидел по-турецки на шелковом покрывале, а ближайшая из лун Барсума мчалась к горизонту на западе, освещая золото, мрамор и драгоценные мозаики моей древней как мир спальни; я верю в это и сегодня, когда сижу за своим письменным столом в маленьком кабинете, чьи окна выходят на Гудзон. Двадцать лет миновало; из них десять я сражался ради Деи Торис и ее народа, а следующие десять жил воспоминаниями.

Утро нашего отъезда в Тарк было ясным и жарким, как все утра на Марсе, кроме тех шести недель, когда на полюсах тает снег.

Я нашел Дею Торис среди отъезжавших повозок, но она отвернулась от меня, и кровь прилила к ее щекам. С глупой непоследовательностью влюбленного я молчал, а мог бы молить о том, чтобы она учла мое невежество, которое стало причиной моего проступка, и это, по крайней мере, могло бы уменьшить его тяжесть… В худшем случае я добился бы примирения, пусть даже неполного.

Мне вменялось в обязанность следить за тем, чтобы Дее Торис было удобно, и потому я заглянул в ее колесницу и поправил шелка и шкуры. Занимаясь этим, я вдруг с ужасом обнаружил, что лодыжку девушки охватывает тяжелая цепь, прикрепленная к экипажу сбоку.

– Что это значит? – воскликнул я, поворачиваясь к Соле.

– Саркойя думает, так будет лучше, – ответила та, но ее лицо выразило неодобрение подобной процедурой.

Осмотрев кандалы, я увидел, что они заперты на массивный пружинный замок.

– А где ключ, Сола? Дай его мне!

– Он у Саркойи, Джон Картер, – сказала она.

Я без лишних слов развернулся и отправился искать Тарса Таркаса. Встретив его, я тут же страстно заявил, что незачем подвергать девушку столь жестокому унижению (именно так все выглядело в моих любящих глазах).

– Джон Картер, – ответил Тарс Таркас, – у вас с Деей Торис есть возможность сбежать только во время этого путешествия. Ясно, что ты не уйдешь без нее. А ты показал себя могучим бойцом, и нам совсем не хочется связываться с тобой, поэтому мы решили удержать вас обоих самым простым способом. Я все сказал.

Я сразу же оценил всю силу его решимости и понял, что тщетно было бы пытаться разубедить его, но все же попросил, чтобы ключ забрали у Саркойи и в будущем избавили пленницу от ее преследования.

– Уж это, Тарс Таркас, ты можешь сделать в ответ на мои дружеские чувства, которые, должен признать, я питаю к тебе.