Принцесса на алмазах. Белая гвардия - 2

Выслушав Флорисьена, Мазур кое-что прикинул в уме. Собственно говоря, он нес исключительно личную охрану Принцессы, а она сегодня не собиралась покидать замок, так что, пожалуй, можно у нее и отпроситься. Благо с обычной охраной обстоит наилучшим образом: замок обнесен стеной в полтора человеческих роста (кирпичей ушло столько, что в Союзе, пожалуй, можно было построить небольшой микрорайон, но тут на такое смотрели проще, с внутренней стороны утыканной острыми шипами стены, на полметра ниже гребня, тщательно натянута спираль Бруно, гребень утыкан всевозможными датчиками, поместье так и кишит военными часовыми и, как выражаются поляки, тайняками в цивильном, кое-где даже устроено несколько пулеметных гнезд, базуки в хозяйстве найдутся, да вдобавок в одном из мини-дворцов, учитывая сложную обстановку, размещена рота десантников. Одним словом, взять штурмом поместье трудновато — тут потребовалась бы пара батальонов пехоты и серьезная бронетехника, а перемещение подобных воинских соединений отслеживается тщательно, в случае чего моментально поднимут элитный парашютный батальон, боевые вертолеты и еще много чего: после смерти Папы все ответственные лица стали чуточку нервными и бдительными до крайности… Отпроситься удалось без малейших хлопот — наоборот, Принцесса этим рандеву крайне заинтересовалась и велела передать ей все до словечка (практически в тех же выражениях, что и Лаврик). Так что Мазур вскоре, переодевшись в штатское, шагал рядом с Флорисьеном к воротам, меж двух рядов аккуратно подстриженных местных пышных кустов, мимо торчавших там и сям многочисленных охранников. Косясь на них, в который уж раз подумал: во всем этом есть одно слабое место, прекрасно известное специалистам — достаточно одного-единственного перекупленного охранника, который выстрелит Принцессе в спину. Печальных примеров — предостаточно. И всякому понимающему человеку прекрасно известно: если не вычислить гада заранее агентурными методами, предотвратить ничего нельзя. Как это, к чему далеко ходить за примерами, случилось с Индирой Ганди (Радживу повезло больше, его некий декадент пытался просто-напросто огреть по голове прикладом)…

Вот он фонтан, с чашей из розового камня, украшенной бронзовыми с позолотой фигурами наиболее почитаемых персон из местной мифологии наподобие Лунного Бегемота. Вся эта благодать была возведена французами лет восемнадцать назад для тогдашнего Отца Нации — который, на свое несчастье, кое-кому нахальному и влиятельному показался, как в той песне поется, не отцом, а сукою, а потому как-то неудачно отравился мидиями в апельсиновом соусе. Правда, и преемник продержался не особенно долго — пришел Папа и сел прочно…

Ехали минут двадцать, пока не прибыли в смутно знакомый Мазуру квартал — не так уж и далеко от центра города, дома не роскошные, шикарных особняков нет, но нет и бедняцких лачуг — тут обитает народец средней и мелкой зажиточности, не олигархи, но и никак не пролетарии. Кафе «Шантеклер», куда Флорисьен его пригласил, в том же стиле — не люксовый ресторан, но и не рядовое бистро. Поначалу стал оглядываться, высматривая Мтангу среди посетителей за столиками — но Флорисьен показал ему на дверь возле стойки бармена и направился туда первым. Не повернул налево, откуда доносился кухонный шум и плыли вкусные запахи, а стал подниматься на второй этаж по неширокой лестнице (возле которой торчал мрачный хмырь в штатском, с рожей, не нуждавшейся во вдумчивой расшифровке) — впрочем, завидев их, он молча посторонился и дал дорогу без вопросов.

Второй этаж напоминал скорее коридор недорогого отеля или учреждения средней руки: недлинный, без малейших архитектурных излишеств, по обе стороны, правда, все до одной без номеров, табличек и прочих опознавательных знаков. Проходя мимо первой справа, Мазур явственно расслышал звуки, сопутствующие работе неслабой стационарной радиоаппаратуры. Теперь не оставалось никаких сомнении, что это заведение — одна из замаскированных «точек» Мтанги.

Флорисьен распахнул перед ним третью слева дверь:

— Прошу вас, мон колонель.

Сам он остался снаружи, очевидно, выполняя полученный заранее приказ. Дверь, снаружи казавшаяся легкомысленно-хлипкой, с обратной стороны оказалась покрыта толстенной обивкой, а в полуметре от нее — еще одна, обитая с обеих сторон. Простенько и со вкусом — уж здесь через замочную скважину ничего не подслушаешь…

Никаких изысков — невысокий круглый стол возле «уголка» с простой обивкой, несколько стульев, в другом углу прислонен к стене германский автомат без ремня.

Мтанга живо поднялся с диванчика:

— Как я рад, что вы живы, полковник! Да вдобавок спасли Принцессу!

Пожалуй, его искренняя радость была неподдельной — ну еще бы, Принцесса была его якорем, случись с ней что, и жизнь полковника на нашей грешной земле стократ осложнилась бы — да и сколько ему осталось бы этой жизни…