Принцессы не прощаются (СИ)

 — Ну, по факту да, — ты оторвал свою руку от моей и взъерошил шевелюру. Я хотела было тоже отпустить тебя, но ты вернул мою ладонь на место, — Дед вроде как заставил их от всего отказаться, потому что эти двое плохо себя вели.

 — Оу...

 — Да-а, они много веселились, мало работали и все такое. Только я деда тоже не устроил, как наследник. Брат - сын секретарши, да ему еще и лет мало. Короче наш семейный Лев жжёт. А мы тем временем давно Люсю не видели. Одевайся! Там на диване в гостиной тёплый шмот, будем есть на холоде горячие сосиски.

***

Мы стояли вокруг мангала, со шпажками в руках и ели сочные сосиски с хрустящей корочкой. Мороз кусал за щеки, изо рта шёл пар, а мы ели пританцовывая на снегу. И Люся забыла, что она трудный подросток. Она пила сладкое безалкогольное «пиво» и с аппетитом ела.

 — Это твой дом? — спросила она у тебя, и ты кивнул.

 — Обменял его на квартиру и несколько услуг для моей бабушки. Ей стало тяжело его содержать, ну физически. Так что путём несложных обменов я получил этого уродца, а она современное жильё в относительно новом доме. Эта женщина не согласилась на жилой комплекс или вроде того...

 — На что ты его содержишь? — Люся была в том возрасте, когда подобные вопросы ей было не трудно задать. Ноль стеснения.

 — Ты к тому что я фельдшер? — кивнул ты, — Ну да, там зарплата небольшая. И я всю ее отдаю бабуле, до копейки. У меня даже зарплатной карты нет. Мы называем это ипотекой. Махинации, — ты подмигнул Люсе, и она отвернулась, не сдержав улыбку. Даже эту девчонку пронимало твоё обаяние, которое ты будто не мог сдерживать. Оно само стремилось наружу, чтобы кружить дамам головы. А у меня не соединились два картинки.

 Парень, который говорит мне: «Носи на здоровье!» и вручает трусы, и этот человек, что болтает с моей сестрой - совершенно разные люди.

 — Когда дед раскулачил моих родителей он вроде как выдумал штуку, которую назвал «наследство матери». Имущество, с которым моя мать пришла в семью, грубо говоря приданое. И забирать все это он не стал, а отдал мне. Мне тогда было пятнадцать и я не вполне понимал, что со всем этим делать. Но четко знал, что не хочу становиться таким как дед или отец. И провернул дельце... Конечно распоряжаться всем мне бы никто не дал, так что я договорился с бабушкой. Продал ей этот дом, который потом выкупал обратно, а деньги, которые она мне заплатила, перевёл на счёт одного паренька, который решил замутить бизнес и нуждался в инвестициях. Конечно, бабушка не полную стоимость платила, но сумма была нормальной. Дело пошло, но нужны были вложения, и я выторговал у деда ещё, потом ещё и ещё. Просил бабки свои же, якобы на какие-то развлечения, а сам собирал их. К восемнадцати годам промотал большую часть, а потом махом просадил остаток и поступил в мед, вместо какой-нибудь бизнес-школы заграничной. Дед рвал и метал, просто там была не истерика, а настоящие военные действия. Он отлучил меня от всего, как и родителей, хотел забрать дом, но он уже давно был бабулиным, и она его превратила в дворянское поместье из английского романа. И вот дело, в которое мы угробили столько бабок, наконец, стало приносить доход. После череды проб и ошибок я начал получать прибыль, мне же нечего было терять, терпеливо ждал и мои ожидания оправдались.

 — Ого... а для деда это не повод помириться?.. — спросила я.

 — Нет. Увы, но я предатель. Я занимаюсь тем, чем хочу, а не его отелями. Я не собираюсь становиться его должником или наследником. Концы обрублены, нас ничего не связывает...

 — Но ты ходишь в Simon! Зачем?

 — Ну во-первых, я там вроде как акционер. Вернее бабулин представитель. Она не хочет видеть деда ни в каком виде. А во-вторых, иногда я всё-таки думаю, что он скучает. И что он одинок. Пусть кричит на меня, сколько влезет, думаю ему это необходимо. Любовь у него такая. Крикливая, — ты подмигнул мне и обнял за плечи, а другой рукой обнял Люсю.

 И как-то тепло стало, будто мы все оказались связаны, в одной стае. И казалось, что и Люся об этом подумала, потому что стала улыбаться. Мы втроём стояли и смотрели на снежинки, падающие в мангал и исчезающие ещё на подлёте от остатков жара. На искорки, которые высекала из углей Люся, тыча в них кочергой. На дым из труб. Отопление в поселке было газовое, но у многих стояли во дворе баньки.

 — Пошли в дом? Там елка стынет, — засмеялся ты и поцеловал меня в макушку, сквозь шапку. Сжал на моей талии руку на секунду, чтобы я оказалась поближе, и выпустил нас. — Идите, я тут пока все уберу.

 Глава двадцать первая. Драконы и котята

Я научилась жить, жить в мире и быть его частью,

а не наблюдать за ним со стороны.

Я больше никогда не стану убегать от жизни и от любви.

("Сабрина" реж Билли Уайлдер)