Принцип индивидуации. О развитии человеческого сознания

Гефест, может быть, пьян чуть больше среднего, когда вступает в ворота Олимпа, но он не спит, так что когда боги просят его освободить мать от ее трона, он действует инстинктивно и требует золотую Афродиту в качестве компенсации. Сделка совершена, он освобождает мать. И тогда он забирает Афродиту, золотую богиню любви, себе в жены.

Терапия Диониса, ослабившего узел гнева и негодования на мать, имела также и эффект дозволенности: сексуальному инстинкту («подлинному инстинкту») позволено играть некоторую роль в психической системе. Немного отложив в сторону свой гнев на мать, Гефест смог сексуально дозреть и оказаться привлеченным к женственному по-новому. Раньше его открытость женственному принимала материнскую форму в ее негативном (Гера) и позитивном (Фетида и Эвринома) аспектах. В Афродите, сладострастной аниме и воплощении красоты, «констеллируется» женская фигура, способная привести к возможности нового развития. Союз Гефеста, рассерженного сына обижающей его матери из патриархальной культуры, и Афродиты, самой блистательной представительницы древних, гордых богинь любви, олицетворяет начало возвращения к примирению противоположностей. Это первый брак. Он начинается со вспышки надежды, за которой следует разочарование. Очевидно, что Афродита согласилась на союз под социальным давлением, а не из любви и преданности. Гефест же, очарованной ее красою, купил ее ценой освобождения Геры от оков. Отношения не базировались на близости и понимании. Брак разрушается, поскольку Афродита затевает шашни с Аресом, а солнечный бог Гелиос говорит об этом Гефесту, который в ревности своей вновь изобретает хитроумную ловушку – сеть, которая падает на любовников «в самом разгаре» утех и опутывает их. И тогда исполненный тоски Гефест призывает богов прийти и воочию увидеть пойманную нагую пару:

«Дий вседержитель, блаженные, вечные боги, сберитесьТяжкообидное, смеха достойное дело увидеть:Как надо мной, хромоногим, Зевесова дочь Афродита

Гнусно ругается, с грозным Ареем, губительным богом,Здесь сочетавшись. Конечно, красавец и тверд на ногах он;Я ж от рождения хром – но моею ль виною? ВиновныВ том лишь родители. Горе мне, горе! Зачем я родился?Вот посмотрите, как оба, обнявшися нежно друг с другом,

Спят на постели моей. Несказанно мне горько то видеть.Знаю, однако, что так им в другой раз заснуть не удастся;Сколь ни сильна в них любовь, но, конечно, охота к такомуСну в них теперь уж прошла: не сниму с них дотоле я этойСети, пока не отдаст мне отец всех богатых подарков,

Им от меня за невесту, бесстыдную дочь, полученных.Правда, прекрасна она, но ее переменчиво сердце».[126]

Богини остались в сторонке из стыдливости, боги мужеского пола сгрудились вокруг. Они разразились хриплым хохотом, увидев хитроумную сеть Гефеста и растерявшихся любовников, пойманных в нее. Аполлон спрашивает Гермеса, захочет ли тот переспать с Афродитою в сложившихся обстоятельствах, на что бесстыдный Гермес отвечает:

«Если б могло то случиться, о царь Аполлон стреловержец,Сетью тройной бы себя я охотно опутать дозволил,

Пусть на меня бы, собравшись, богини и боги смотрели,Только б лежать на постели одной с золотою Кипридой!».[127]

Но Посейдона, брата Зевса, все это не забавляет, он хочет восстановления достоинства. Он умоляет Гефеста отпустить нагую пару за добрую плату:

«Дай им свободу; ручаюсь тебе за Арея; как сам тыТребуешь, все дополна при бессмертных богах он заплатит».[128]