Принцип неопределенности

А ведь он именно генетик. Не биомеханик, биомеханика – искусство вмешательства в работу и долгосрочное изменение биологической структуры уже сформированных живых организмов. То, что он назвал вторичным вмешательством. Генная коррекция групп и наборов клеток, перестройка отдельных органов. - немного другой бизнес. Достаточно элитарный даже по сравнению с их работой. По мне так вкладывать деньги в себя, - биомеханику и киберпротезирование интереснее, чем строить трехэтажные особняки. Хотя мне до сих пор было непонятно, как можно встраивать различные предметы искусственного происхождения в свое тело. Но это было не интеллектуальное неприятие, а скорее дело привычки.

– Так вращается маховик экономики. Безудержное потребление, как двигатель, – сказал я поморщившись.

– Восславь его. Без него бы экономика зачахла. Все бы сидели у себя на планетах и медитировали. Слава же чревоугодию и безудержному сношению! – громко провозгласил он тост и поднял бокал. Я, разумеется, поддержал его.

– Возвращаясь к твоим глазам, если ты еще не забыл. Не думаешь же ты, что я о них забыл?

– Я помню, – кивнул я.

– Это точно не продукт биомеханики? – задал он вопрос.

– Нет.

– И это наследуется, да?

– Да, – я решил не знакомить его с особенностями моего появления в этом мире.

– Знаешь ты или нет, но человеческий генотип – это та еще куча мусора, стихийная помойка, щедро наваленная рукой естественного отбора. Причем бросалось туда только то, что было под рукой, поскольку матушка-природа имеет привычку шарить вслепую. И если кажется, что в этой куче что-то может лежать на самой поверхности – вроде устройства зрения, то это большое заблуждением. В действительности цепочки эти могут лежать в самом основании, и просто так их не поменяешь – стоит их выдернуть и заменить на что другое, как зашевелится вся куча. И последствия этого «шевеления» будут непредсказуемыми - куча может разом взять и обрушиться. Знаешь, как связан характер человека и цвет его глаз? Длина мизинца и склонность ко лжи? Мы знаем - но не всегда понимаем почему. Однако же то, что в этой куче все сцеплено со всем - факт.

Одно дело поменять что-то в уже слежавшейся куче – то есть в уже сформированном организме. Там это делать легко и просто. Но когда задача состоит в том, чтобы заложить некие необычные свойства до того, как он начнет своё развитие, все становится на порядки сложнее. Намерено заложить в генотип изменения с целью получить в ходе онтогенеза заведомо спрогнозированный и ожидаемый фенотип, выражаясь яснее. Наши возможности в этом ограниченны – моделирование ущербно, а последствия экспериментов непредсказуемы. Потому я и говорю, что работаем мы с известными и проверенными схемами. Но не потому, что такие тупые – наши методики жестко ограничены.

Тут я вспоминаю арканианцев и их гениальные достижения в генетике – они не просто тасовали известный набор генов, а творили, как настоящие художники. Путем проб и ошибок. Правда, только до того печального для науки момента, когда их познакомили с таким словосочетанием, как «научная этика». Теперь они вынужденно работают также как все и мы – копаются в известном наборе.

– Печально это, – сказал я. – Для вас.

– И потому ты должен понимать, почему я так обрадовался, когда увидел, что базовый набор можно расширить. Конечно, желательна целая популяция с уникальным набором мутаций, чтобы понять, как их можно безопасно использовать. Безопасно… Нет, все таки я отчасти понимаю арканианцев с их пониманием безопасности. Безопасности только для самого генетика!

– И этот новый элемент базового набора это я? – спросил я его. Мне такая роль не импонировала.

– Точно. Ты целый кладезь генетической информации, – он потер руки друг об друга в предвкушении. – Тебя можно изучать всю жизнь, и ты не будешь иметь нехватки в кредитах очень и очень долго. Если ты просто захочешь заработать миллион-другой кредитов, то зайди в нашу контору и сдай генный материал, – он дал мне визитку. – Ты, конечно, можешь обратиться к нашим конкурентам, но я гарантирую, что у нас тебе дадут больше.

Он, должно быть, уже представлял, какую премию ему дадут в таком случае. Я в свою очередь, позволил витать ему в его грезах, не сообщая своего мнения о таком способе заработка.

– Я подумаю над этим, – не стал я его разочаровывать.

На визитке было написано: «генный инженер первой категории Клай Хорен».

– Заходи в любое время, – добродушно проводил он меня.

Я еще раз присмотрелся с местной фауне. Забавно, что создание синтетических проституток – репликантов, говоря иначе дроидов, внешне не отличимых от человека, запрещено, а выращивать людей для этих целей считается более этичным. Уточнив, сколько мы еще здесь пробудем, я пошел искать этих пробирочных легкодоступных красавиц.

Нашел я их вверху и, облегчив кошелек на пару тысяч кредитов, оценил качество работы коллег Пигмалиона на отлично. Едва найдя силы спуститься вниз, я направился в зал игровых автоматов.

На первом этаже стояли игровые автоматы и автоматы по продаже различных напитков и веществ.