Принцип Парето

Островский хлопает себя по колену, приглашая устроиться, и как только опускаюсь на него, обхватывает руками, прижимая к груди. Его густой запах обволакивает, дразнит рецепторы, волнуя, а я не сдерживаюсь и жадно втягиваю горьковатый аромат мужчины. Не останавливает, откинувшись головой на спинку кресла и подставляя под мои губы шею. Молчание, как знак согласия, и вот я уже оставляю на коже влажные дорожки, приближаясь к его груди, но мужская ладонь резко стягивает мои волосы на затылке, отрывая от приятного занятия, и Парето впивается в мой рот. Развязный, требовательный поцелуй, которому я подчиняюсь, вовлекаясь в танцы языком и губами.

Вгрызается в мой рот, увлекая в развратную игру, а резкость движений и пальцы, до боли сжимающие моё бедро, кричат о том, что сегодня гнев Парето выльется в бешеный секс. Когда злость смешивается с возбуждением, в итоге получается нечто незабываемое и мимолётное, оставляющее воспоминания и желание повторения.

Но я больше не поддаюсь стеснению, поэтому также яростно отвечаю, обхватив ладонями его лицо, и меняю положение, оказавшись сверху на мужчине. Островский ведёт ладонями по бёдрам, поднимает форму к животу и сжимает ягодицы, заставляя двигаться на нём. Сквозь ткань чувствую твёрдый член и усиливаю давление, получая в ответ шипение. Он сам затеял эту игру, и сам же недоволен её развитием, будучи возбуждённым до предела. Форма откинута в сторону, туда же отправляется и лиф, а пальцы Островского обхватывают грудь, переминая между фалангами соски, которые в ответ на его ласки становятся тугими и острыми. Тело мгновенно реагирует на прикосновения мужчины, а неудовлетворённость закручивается тугой спиралью между ног, желая его внутри.

Парето, словно обезумевший, глубоко проникает в мой рот, затягивая во властный поцелуй, спускается на подбородок, ощутимо прикусывая, скользит по шее, а затем втягивает попеременно соски, отпускает и дует, вызывая дрожь в теле. Мне нравится то, что он творит со мной, умело подстраивая под себя и не забывая удовлетворить мои потребности.

Остановившись, поднимает меня под бёдра и, быстро расстегнув брюки, спускает вместе с бельём, освобождая налитой член. Обхватываю горячий орган ладонью и провожу большим пальцем по крупной головке, растирая прозрачную каплю и вызывая сдавленный стон Островского. Вверх-вниз, пока его дыхание не становится чаще, а движения, проталкивающие член в моей ладони, быстрее. И пока я увлечённо доставляю удовольствие Парето, из ниоткуда появляется презерватив и мужские пальцы вмиг раскатывают латекс по всей длине. Сдвинув полоску трусиков, врывается до основания и не позволяя подстроиться, сам задаёт неистовый темп, тараня меня членом. Вырывающиеся из моего рта стоны, разрывают тишину и перекликаются со всхлипами от каждого проникновения в моё лоно, а завершаются вскриком, когда я бурно кончаю и бьюсь в сладких конвульсиях. Парето догоняет меня спустя несколько толчков, уткнувшись в мою шею и издав звук, больше похожий на рёв животного. Сдавливает до отметин поясницу, удерживая на себе, а я тихонько стону, улавливая утихающую пульсацию члена.

С Парето я забываюсь, падая в наслаждение, которого никогда не знала и жажду продолжения, безоговорочно принимая его правила. И пусть всегда ведёт он, не позволяя взять инициативу на себя, я приму эти правила без возражений. Сейчас есть пара минут, чтобы получить от него нечто похожее на ласку, и я прикасаюсь к сухим губам, оставляя в благодарность поцелуй, пока мои ладони скользят по шрамам на груди. Потребность прикоснуться к неровной коже, напомнив себе каждый бугорок, болезненная и необходимая. Словно каждый раз я вновь подтверждаю своё согласие на то, что вижу и опровергаю своё непринятие его таким.

Но всё заканчивается в тот момент, когда Островский отстраняет меня, и я понимаю, что пора покинуть мужчину. Поднимаюсь и, схватив с пола одежду, собираюсь одеться, когда Парето вскакивает и оказывается за спиной, произнеся с хрипом:

– Стоп. – Убирает волосы на плечо и ведёт тыльной стороной ладони вдоль позвоночника. Передёргиваю плечами от приятных мурашек, расползающихся по телу, и закрываю глаза, полностью отдавшись шероховатым пальцам. – Мы не закончили.

Заканчиваем через несколько часов, когда голос сорван от стонов, тело влажное и разгорячённое, а между ног приятно тянет после умопомрачительного секса. Одеваюсь под изучающим взглядом Островского без смущения, затягиваю волосы в хвост и, нажав на ручку двери, замираю в ожидании. Словно прочитав мои мысли, Парето дёргает уголком губ и произносит:

– Ты свободна.

Глава 17

Три часа сна отразились на мне усталостью и мешками под глазами. Тело возвращает к приятным событиям ночи ломотой и синяками, оставленными пальцами Островского. Его появление на кухне сопровождается тишиной и сдержанностью. Но Петровна права: он привычно свеж и бодр, как будто отдыхал часов десять, а не провёл полночи на мне.