Принцип Парето

– Так я называю девушек, которые обхаживают состоятельных мужчин в надежде на привилегии и деньги. Чего только не сделаешь ради сытой жизни, даже Островскому будешь улыбаться. Вероятно, все уже заняты, и они пошли по остаточным вариантам.

– А Альберта Витальевича тоже такие обхаживают?

– Ещё как! – взвизгивает, повышая голос и обращая на нас внимание всех присутствующих, заставляя повернуться даже Островского. – Несмотря на то, что ему за пятьдесят, поверь, он пользуется популярностью. К тому же вдовец, дети взрослые – идеальный вариант.

– А почему вы не поженитесь?

Улыбка сползает с лица девушки, являя мне женщину, стыдливо опускающую в полглаза.

– Он не предлагал. А напрашиваться самой не по мне. Не желаю быть похожей на одну из этих чаек.

– Простите, если мой вопрос был неприятным.

– Нормально всё, – берёт следующий бокал с подноса официанта. – Ещё пару бокалов и настроение взлетит до небес. Кстати, я ещё не пробовала твои десерты. Вот, чёрт, – смотрит на пустые подставки, – и когда успели всё слопать?

– Я вам там оставила немного. На завтрак, – шепчу, придвинувшись ближе. – В холодильнике, левая дверца.

– Вот это я понимаю предусмотрительность! – звонкий смех вызывает и мою улыбку. – Спасибо. Почему не пьёшь?

– Не хочу, – в моей руки тот же самый бокал, который мне вручил Островский.

– Ты слишком зажата, сделай пару глотков. Не обязательно, как я, – намекает, что пьёт недалеко не первый и, предполагаю, не последний, – но, немного расслабишься и будет легче общаться.

– Я не знаю, о чём с ними говорить, – обвожу взглядом людей вокруг – незнакомые лица, не расположенные к диалогу со мной.

– Со мной же общаешься. Кстати, – внимательно меня осматривает оценивающим взглядом, – прекрасно выглядишь и вписываешься в обстановку.

– Хочется верить, что скоро Константин Сергеевич позволит мне уйти на кухню, которая привычнее и роднее.

В который раз, пробежавшись по лицам людей, осознаю всю комичность ситуации. Чужой, непривычный для меня мир отталкивает, совершенно не привлекая. Ощущаю себя белой вороной, ярко выделяющейся среди общей массы чёрных и знакомых друг другу. Кажется, что все смотрят на меня, выискивая недочёты и огрехи, на которые стремительно укажут, не простив ошибку.

Следую совету Виктории и делаю пару глотков шампанского, отмечая приятный вкус и лёгкость напитка.

– Уже лучше, – кивает на бокал. – А если допьёшь до дна, то все присутствующие покажутся тебе очень приятными людьми, – подмигивает, но Вику окликает какая-то девушка, и она оставляет меня удалившись.

Островского уже нет там, где он находился ещё несколько минут назад, и я иду в следующий зал на поиски. Моё внимание привлекает компания мужчин, а точнее, один, который стоит ко мне спиной. Не вижу лица, но всем существом отмечаю что-то знакомое, а когда он поворачивается, отвечая кому-то, теряю дар речи, потому что передо мной Рома. Только сейчас это жгучий брюнет с карими глазами, густой аккуратной щетиной, модной стрижкой и в дорогом костюме. Зажмуриваюсь на несколько секунд, а затем открываю, чтобы вновь увидеть своего мужа, который спокойно стоит посреди большой комнаты, громко общаясь с мужчинами.

Обман зрения? Ошибка? Нет и ещё раз нет: невозможно не узнать того, с кем провёл восемь лет. В порыве эмоций делаю шаг, желая подойти к мужчине, но резко останавливаюсь, когда слышу:

– Антон Олегович, поговорить нужно.

И якобы Рома привычно откликается на это имя, удаляясь в компании неизвестного мужчины в комнату с бильярдом, куда направляюсь и я, пока меня не перехватывает чья-то рука, разворачивая в другую сторону.

– Лена, отомри уже.

Фокусируюсь на лице передо мной, различая Парето, который смотрит на меня с явной тревогой.

– Мне туда… надо… – указываю на дверь, делаю шаг, но мужчина слишком крепко меня держит, не ослабляя хватку.

– Что ты увидела, Лена? Или кого. Кого, Лена? – трясёт меня в попытке расшевелить, а я, словно чумная, не могу собраться и дать адекватный ответ.

– Рому. Только это не Рома, а какой-то мужчина, который очень похож на моего мужа.

– Кто из них?

– Тот, – кручу головой, но не вижу мужчину, которого приняла за Романа. – Его позвали по имени, и он ушёл.

– Как позвали?

– Антон Олегович.

– Уверена? – не унимается Островский, стискивая всё сильнее и оттесняя меня в сторону балкону, на котором мы оказываемся через несколько секунд. – Лена, ты не ошиблась?

– Как можно не узнать того, с кем жил в одной квартире и спал в одной постели? Даже, если его переоденут в женщину – я всё равно узнаю.

Головная боль возникает из ниоткуда, и я тянусь пальцами к правому виску, массируя и мечтая принять лошадиную дозу обезболивающего. Дрожу, но не сразу понимаю, что стою рядом с Островским на балконе в достаточно открытом платье при минусовой температуре. Он снимает пиджак и накидывает на мои плечи небрежным движением, стягивая спереди. Становится теплее, но внутри бушуют эмоции, а лицо Ромы маячит перед глазами не отпуская.

– Вы знаете этого человека? – поднимаю глаза и жду хоть каких-то объяснений.

– Воронов Антон Олегович, правая рука Зарецкого, нашего мэра. Знаешь такого?